Зеленый и серый. Любовь и Смерть как цвета кожи Гостей [Олег Владимирович Ермаков] (pdf) читать постранично, страница - 3

зрения науки, да и то не всякой, но лишь той, которая характерна для узкого круга ученых
новоевропейской историй последних двух-трех столетий. С какой-то произвольно взятой, совершенно условной точки зрения миф действительно есть вымысел. Однако
мы условились рассматривать миф не с точки зрения какого-нибудь научного, религиозного, художественного, общественного и пр. мировоззрения, но исключительно
лишь с точки зрения самого же мифа, глазами самого мифа, мифическими глазами. Этот вот мифический взгляд на миф нас тут и интересует. А с точки зрения самого
мифического сознания ни в каком случае нельзя сказать, что миф есть фикция и игра фантазии. Когда грек не в эпоху скептицизма и упадка религии, а в
эпоху расцвета религии и мифа говорил о своих многочисленных Зевсах или Аполлонах; когда некоторые племена имеют обычай надевать на себя ожерелье из зубов
крокодила для избежания опасности утонуть при переплытии больших рек; когда религиозный фанатизм доходит до самоистязания и даже до самосожжения; — то весьма
невежественно было бы утверждать, что действующие тут мифические возбудители есть не больше, как только выдумка, чистый вымысел для данных мифических
субъектов. Нужно быть до последней степени близоруким в науке, даже просто слепым, чтобы не заметить, что миф есть (для мифического сознания, конечно) наивысшая
по своей конкретности, максимально интенсивная и в величайшей мере напряженная реальность. Это не выдумка, но — наиболее яркая и самая подлинная
действительность. Это — совершенно необходимая категория мысли и жизни, далекая от всякой случайности и произвола. Заметим, что для науки XVII-XIX
столетий ее собственные категории отнюдь не в такой мере реальны, как реальны для мифического сознания его собственные категории. Так, например, Кант
объективность науки связал с субъективностью пространства, времени и всех категорий. И даже больше того. Как раз на этом субъективизме он и пытается обосновать
«реализм» науки. Конечно, эта попытка — вздорная. Но пример Канта прекрасно показывает, как мало европейская наука дорожила реальностью и объективностью своих
категорий. Некоторые представители науки даже любили и любят щеголять таким рассуждением: я вам даю учение о жидкостях, а существуют эти последние или нет —
это не мое дело; или: я доказал вот эту теорему, а соответствует ли ей что-нибудь реальное, или она есть порождение моего субъекта или мозга — это меня не касается.
Совершенно противоположна этому точка зрения мифического сознания. Миф — необходимейшая — прямо нужно сказать, трансцендентально-необходимая — категория
мысли и жизни; и в нем нет ровно ничего случайного, ненужного, произвольного, выдуманного или фантастического. Это — подлинная и максимально конкретная
реальность. // … // Миф не есть бытие идеальное, но — жизненно ощущаемая и творимая, вещественная реальность и телесная, до животности телесная
действительность.

3 Осознанье себя частью Мифа, т.е. единородной частью Вселенной — отличие мага от о|быч|ного человека (так зрит Кастанеда). Маг (мах|а — великий
(санскр.)) — во|ин: во Глубь, Мир идущий, Тропы сей ан|трóп; сила мага — очей Сила, Миф как Сел|ена, Мах (авест.), силен коей всяк как Мах|анием
к|рыл.
4 Так стяжал его Скиф, Пра|щур наш.
5 Ибо оптика — птица: душа, суть идущая.

10

Приложение 3

Антропный ряд
Сущностные черты человека Земли и космита
Земляне, отвергающие бытие во Вселенной иных Людей,
тем отрицают не их, но себя чрез свой корень,
Антропный ряд Вечности, часть чья есть мы.
Ряд сей ограничен столпами Очей: слева — Сердцем, Причиною, справа — Умом, Следствьем.
Сердце есть Целое: в очах — Луна, Глубь, огнь Вечности как Трансцендентное; Ум сам в себе —
часть пустая: покров, солнце брения как Имманентное. С тем, все антропы Вселенной есть
сущности Сердца, Единства, и Розни, Ума, как Того и Сего: по столпам сим — их очи и плоть.
Сéрдца сущности пóлны Очьми и есть «дхиан коган» — «владыки созерцания»1. Глаз их есть
цельный зрачок, око-сердце как мозг, из глазниц зрящ2. Ходить и летать им — одно: Стезя их —
Мир, Пространство. Они автотрофны, питаясь впрямую огнем двух солнц: Ума, зеленого как лист,
и Сердца, как куколка серого3; цвет кожи их монохромен согласно: зелён или сер. В мире сем,
где царь Ум, сути Сердца — владыки его как квадратные, сиречь прямые по вертикали
и горизонтали. Прям есть столб их тела, лишенный изгиба покорства среде, нам присущего;
свода лишённа, пряма их стопа: не она применяется к тверди в ступаньи, но та — к ней, в сем мире
обманная 4. Сердце у них — не изгнанник в груди, но, как дóлжно, над телом царит в голове их:
ведь мозг — сердце, учит Египт5. Ума сýти — есть мы, чтящи солнцем его один, в черном
бессердьи своем гнущий зрячих — в слепцов, вольных — в пленных, прямых — в горбунов.
Способ восприятия и конституциональные особенности Антропов Вселенной
определяемы двумя столпами созерцания — Сердцем,