Малец [Василий Каталкин] (fb2) читать постранично, страница - 2

на лавке, и потянулся к кубку стоящим на поставце - в горле сушь, но как только живительная влага погасила разгорающийся в животе пожар, прошиб пот - жарко в избе, надо выйти наружу глотнуть ночной прохлады. Накинув на плечи кожанку, Афанасий толкнул дверь. Да, действительно полегчало. Где-то в темноте во дворе заворочался кобель, звякнув цепью: - Спит себе спокойно зараза, только дорогущей цепью звенит, - незлобно позавидовал воевода животине, - а тут ночь не спишь, думы тяжкие одолевают. Хм, а куда это сторож запропастился?

  И тут же, легок на помине, расслышал осторожные шаги на лестнице:

  - Доброй ночи, Афанасий Тимофеевич, - тихо поприветствовал воеводу сторож, и тут же огорошил, - беда у нас в Лисьем, горит село-то. Отряд Михайло уже час как туда отбыл, скоро должен гонца прислать.

  'Беда? Да какая же это беда' - мелькнула мысль у властителя иркутской земли, - 'не велика потеря - Лисье это и так как бельмо на глазу, хлопот с ним больше, нежели пользы. А теперь еще и денег на отстрой придут просить. А вот хрен им, без них расходов хватает'. - Но в слух он, конечно, сказал совсем другое:

  - Как гонец прибудет, пусть дьяку доложит.

  Через полчаса сон, наконец, сморил полководца, и проблемы горящего села его совсем не беспокоили.

  В это время Степан Тропин пытался справиться с молодым конем - ну не привыкла еще животина к виду ревущего пламени, все рвалась куда угодно, но совсем не туда, куда направлял ее хозяин. Казак в очередной раз сильно потянул за поводья, пытаясь осадить паникующего коня. Не получилось, боевой друг резко отпрянул к краю дороги и из-под копыт на обочину покатился местный паренек.

  - Зашиб! - Мелькнула мысль, но кинуться на помощь он не мог, надо было убираться подальше от пожара, иначе он коня не удержит. Уже уходя дальше по улочке, Степан обернулся, паренек возился на земле и пытался подняться. - Нет, вроде живой, - успокоился казак.

  Утром воеводу подняли как только рассвело:

  - Афанасий Тимофеевич, вставай, беда у нас, - легонько толкнули его в плечо.

  - Что? Чего случилось? - Тряхнул головой воевода, прогоняя сон. - Я же сказал, пусть гонец дьяку доложит.

  - Да тут другое дело, - возразил сторож, - выходит Лисье-то не просто так сгорело, подпалили его, чтобы казаков отвлечь.

  - Отвлечь? - Подскочил Афанасий, - зачем?

  - Оказывается Петрушка Иванов с ясачными бурятами, вчера вверх по Иркуту табун угнал. В Тунку прорваться хочет, а дальше в Монголию уйдет.

  - 'Ага', - думал воевода, - ' теперь все стало на свои места, этот поверстанный из бурят казак давно на смуту здесь подбивал, сначала-то на должность метил, а как не получилось, решил к монголам переметнуться. А для того чтобы кисло не жилось, решил с собой табун острожный и ясачных бурят увести. А вот хрен ему. И плевать что он из знатного рода, на воротах места хватит, пусть повисит, тать, в назидание другим пару дней у северных ворот. Ишь, измену удумал'.

  - Вот что, кликни Демида, - распорядился Афанасий, - пусть казаков собирает вдогон. Может, весь табун и не вернем, но Петрушку вернуть надо.

  Казаки нагнали табун к концу второго дня уже на выходе в тункинскую долину, понимая, что сбежать не удастся, Петрушка принял последний бой. Беглецы оборонялись отчаянно, но преследователи, пользуясь своим преимуществом в численности, продавили строй более опытных воинов, а дальше все сражение свелось к погоне за сыпанувшими в разные стороны бурятами и сбору распавшегося табуна. К сожалению, вся схватка произошла уже под вечер, поэтому многим ясачным удалось уйти, и вместе с ними ушла половина угнанных коней. Преследовать их казаки не стали, во-первых: трофеи с общественного табуна не возьмешь, все придется отдать за так; а во-вторых: свою основную задачу они выполнили, а гнать по Тунке остатки до самой Монголии, ввязываясь в стычки с местными, сил не осталось - все-таки два дня спешки лесными тропами сказались.

  ****

  Блииин, холодно-то как, и мочевой пузырь переполнен, еще немного и все потечет прямо в штаны, надо срочно отлить. Так, уже начинается утро, это хорошо, а то ведь в темноте отлить можно и не туда, куда действительно можно. Кое-как поднялся, координация ни к черту, все еще покачивает, но все же лучше чем было.

  - Васька, ты куда?

  - А? Туда. - Я махнул рукой в сторону ближайших кустиков.

  - Ты смотри, - раздалось откуда-то сбоку, - а дурак и всамделе поумнел. Крепко ему по голове влетело.

  Что? Дурак? Поумнел? Это про меня что ли? Ладно, все потом, сейчас у меня есть цель, и достичь ее надо в самое ближайшее время.

   Да что б его, как эта хрень снимается? Тупо смотрю на грубые домотканые штаны подвязанные веревкой без намека на пуговицы и ширинку. Ладно, 'терпеть, уж нету больше сил', кое-как выворачиваю верхнюю часть штанов под веревку и делаю свое дело, 'очень важное и нужное' дело, которое никак нельзя кому-то передоверить. Через пару минут жизнь показалась прекрасной, и мир преобразился, не скажу,