Наш съедобный друг [Степан Чепмэн] (fb2) читать постранично, страница - 3

сделали вид, что очень заняты.

— Двойной гамбургер и ванильный коктейль, — он уставился на пупырчатое покрытие прилавка. — И картофельную соломку.

Гамбургер бросился исполнять сразу три дела. И ни разу не сбился с ритма. Одной рукой он ухватил картонную упаковку и резким движением открыл ее. Другой вытряхнул из обертки две булочки и швырнул на решетку. Включив газ, он шагнул к жаровне, вывалил туда картошку, протер прилавок, извлек стаканчик, впрыснул туда ванильный сироп, перевернул гамбургер на жаровне, налил молоко, помешал картошку. Он ухитрялся оказываться одновременно в нескольких местах, с пугающей быстротой открывал шкафчики носком своих кроссовок — двигаясь небрежно и вместе с тем точно. Он был в своей стихии. Королева так и светилась. Гамбургер поставил блюдо на прилавок и, кинувшись к кассовому аппарату, выбил чек.

Посетитель поглядел на пропечатанные цифры, вытащил из бумажника два доллара, бросил их на конторку, сгреб сдачу и, ухватив тарелку, вывалился из закусочной.

Королева кинулась к Гамбургеру и обняла его за талию. Он вытер руки о ее халатик и, казалось, был смущен подобным вниманием.

Мы уселись и стали наблюдать, как Гамбургер справляется с утренним наплывом посетителей. Никакие годы тренировки не смогли бы выработать такой темп. Он принимал одновременно дюжину заказов и при этом урывал время, чтобы присесть на раскаленную решетку в компании гамбургеров. Но когда запасы мяса подошли к концу, наступил опасный момент. Я заметила, что он вырезает кусочек из собственного плеча. Если приглядеться, можно было увидеть, что он плюется кетчупом на гамбургеры, вместо того чтобы поливать их из бутылочки. Но посетители не жаловались на обслуживание.

Парочка старшеклассниц даже попыталась завязать с ним разговор.

— Вы новенький, да?

Он кивнул.

— Похоже, я раньше вас тут не видела.

Он покачал головой.

— Нелегкая же у вас работенка!

Он улыбнулся.

— Может, летом сама сюда наймусь.

Девчонки пошли прочь, хихикая и жуя.

…Вечером, что-то тихонько напевая, Королева обняла усталое существо за талию и отвела его в кладовку. Она завязала ему шнурки на кроссовках, помогла умоститься в ящик, подогнув длинные ноги, и закутала в коричневую оберточную бумагу. Я оставила ее любоваться Гамбургером в тусклом мерцании люминесцентных ламп. Полагаю, именно этого она от меня и ожидала.

* * *

Управляющий заявился ранним утром и вытащил из портфеля термос с кофе и бренди. Он вновь занял свой наблюдательный пост, а существо так и осталось сидеть, похныкивая, в холодной кладовой.

— У меня праздник, — усмехнулся управляющий, запустив большие пальцы рук за подпирающий брюхо ремень. — Я бы и вас пригласил повеселиться, но клиенты ждут.

Мы улыбнулись — начищенные зубы, белоснежные форменные халатики.

— Да, сэр.

Существо подвывало за дверью.

— Знаете, по какому случаю праздник?

Мы покачали головами.

— Потому что в пятницу, ровно в два, нас неожиданно посетит с инспекцией районный управляющий.

Я украдкой просунула существу его любимый гамбургер с двойной порцией огурца и услышала, как он корчится в экстазе по ту сторону двери.

— Золотую арку над входом отмыть из шланга! Крышки мусорных баков покрасить!

За гамбургером последовал пакетик жареной картошки.

— Морин, ты слышишь меня?

Я захлопнула дверь.

— А это что, черт подери?

Четыре коричневых пальчика, защемленные дверью, корчились от боли. Существо произнесло свое первое слово:

— О-о-ой.

Я с надеждой уставилась на Королеву — вдруг ее осенит? Но она визжала, вцепившись своими накладными ногтями в блузку.

Управляющий распахнул дверь и застыл на пороге. Захлопнув дверь, он отпрянул к жаровне — сальные глаза вылезли на лоб.

— Ой-ей-ей, — сказал он.

— Сэр?

— Там… тут… какая-то мерзкая тварь! Черт знает какая пакость.

— Ну, сэр, мы и вправду немного там все подзапустили, но…

— Нет… Не-ет! Руками машет! Скачет, черт ее возьми! Приплясывает! Да еще поливает себя кетчупом!

Я скромно пожала плечами.

Дверь в камеру, грохнув, отворилась, и Королева метнулась внутрь, бессмысленно бормоча в припадке истерики: «Моя детка, моя детка!», и натыкаясь на все подряд. Вытаращив свои огуречные глаза, встопорщив картофельные волосы, раскрасневшись, точно мясной фарш, существо появилось на пороге — спереди оно было сплющено дверью. От него тянуло гарью. Оно ворчало, точно огромный пригоревший гамбургер.

— Он хотел меня съесть! — прошептал управляющий.

Он втянул живот, протиснулся сквозь дверь служебного входа и кинулся к парковочной стоянке, опрокинув