Requiem [Сергей Маковский] (fb2) читать постранично, страница - 3

- Requiem 159 Кб, 19с. скачать: (fb2) - (исправленную) читать: (полностью) - (постранично) - Сергей Маковский

[Настройки текста] [Cбросить фильтры]

могу

не вспоминать. Все, все на этом берегу

мне кажется воспоминаньем.

О, спутники мои! Со мной деля

восторги грез и мысли ненасытной

и творческой гордыни беззащитной,

вы были мне как милая семья,

пока не рухнула Российская земля

в бесправья хаос первобытный.

В те годы мир, весь мир казался наш,

любуясь им росли мы все когда-то.

Любили мы и Русь, и Запад свято,

дворцы царей, Неву и Эрмитаж,

Петрова города блистательный мираж

уже в крови его заката.

В те годы Анненский-мудрец был жив,

учитель-друг, угасший слишком рано;

всеискушенный Вячеслав Иванов, и Гумилев,

и Блок (в те дни — не скиф:

он бурю звал, разбит как утлый челн о риф

разъявшегося океана)…

Забытым с той поры утерян счет,

но вас забыть, взнесенных на высоты

Парнасские, — нельзя! Во дни забот,

борений, нужд, искали вы вперед

путей нехоженных, в слова вбирая мед,

бессмертья мед, как пчелы в соты.

Но кто из вас, кто страшно не погиб,

кто спасся, отстрадав урок жестокий

войны, усобиц, безрассудной склоки, —

от пуль, застенка и тюремных дыб?

Лишь тот, воистину, кто внял примеру рыб,

ушедших в темень вод глубоких.

О, сколькие меж вас, певцов-друзей,

мне доверяли сны, обиды, муки!

И женщины… Но нет! Одной лишь в руки

правило отдал я судьбы моей, —

одной поверив, знал — что коль изменит, с ней

и смерти не прощу разлуки.

Я Музой называл ее, с собой

влюбленно уводил в лесные чащи,

где бьет родник из глуби говорящий.

И не она ли, день и ночь со мной,

и ныне призраков ко мне сзывает рой,

так укоризненно манящий…

Но жизнь идет… Ее не победит

ни рок живых, ни вопли всех убитых,

ни перекор надежд и слов изжитых.

Пусть — ночь еще! Весенний лес шумит

над тишиной плющем обросших плит

и лаврами гробниц увитых.

Монфор-Ламори, 1959 г.

ПОСЛЕДНИЕ СТИХОТВОРЕНИЯ

Земле

Прощаясь с тобой, поминать я буду

Все, все, что дала ты мне,

Мой разум доверив бессмертья чуду,

Забуду ль о земном дне!

Забуду ль и боль, и восторг сознанья,

Что в смерти я жить начну,

Твоей красоты печаль и молчанье,

И счастье, любовь, весну…

Любимых, так много меня любивших

И брошенных мною давно,

Простивших обиду и не простивших,

Отомстивших, — не все ль равно!

Была ли и будешь? Иль только снишься

И так же другим солжешь?

Но, может быть, в вечности ты продлишься,

И правдой предстанет ложь.

Париж, 10 апреля 1962 г.

«Призраки надгробные…»

Призраки надгробные,

Души — тени Божии,

ангелоподобные,

но с земными схожие,

вижу вас: по лестнице

снежнобелой храмины,

благодати вестницы,

в дар любови пламенной

на алтарь возносите,

на алтарь сияющий,

жены мироносицы,

дух мой созидающий…

Париж, 15 апреля 1962 г.

«От земли уйдя далече…»

От земли уйдя далече,

О земле далекой грежу,

Но земли далекой речи

Слышу тише все и реже.

Привиденье все забвенней

Яви некогда мне милой.

Ветром треплет лист осенний

Где-то над моей могилой.

Из неведомой отчизны

Ярче благовестье света.

Песнями прошедшей жизни

Убаюкивает Лета…

Париж, 15 апреля 1962 г.

Крылья («Из века в век томился он о чуде…»)

Посвящается Владимиру Ивановичу Поль

Из века в век томился он о чуде,

о крыльях, о полете ввысь, —

Туда, туда, где не бывали люди,

мечтал, крылатый, вознестись.

Века текли… Его упорный разум,

пытая персть земную, креп,

И сонмы солнц, невидимые глазом,

прозрел умом он… И ослеп.

О небе мудрствуя, не крылья духа

он сотворил, а саранчи

Подобие, грохочущие глухо