Ангел молчал [Генрих Белль] (fb2) читать постранично, страница - 3

подсвечнике между пробирками на белом столике, и кривыми ножницами сняла с нее нагар. Мигавшее пламя сразу стало маленьким и ярким, а часть комнаты погрузилась в темноту. Потом монахиня подошла к нему и сказала негромко и очень спокойно:

— Пожалуйста, немного подвиньтесь.

И села на ящик рядом с ним.

От ее синей крахмальной рясы исходил отчетливый запах мыла. Она вынула из кармана черный футляр с очками, щелкнула его крышкой и открыла принесенную книгу.

— Комперц, правильно? — опять негромко спросила она.

Он кивнул и проглотил последний кусочек хлеба.

— Ее здесь уже нет, — заметила она тихим голосом. — Ее выписали несколько дней назад, нам нужно было освободить место. Так что всех местных пришлось отправить по домам. Но я посмотрю…

— Вы ее знали? — спокойно спросил он.

— Да, — ответила она и, оторвав глаза от книги, взглянула на него. Ее холодные и печальные глаза заметно потеплели. — Но ведь вы не ее муж? — Она вновь отвернулась и начала перелистывать большие, густо исписанные страницы. — У нее было что-то с желудком, правильно?

— Не знаю.

— Господи, ведь ее муж приезжал сюда всего несколько дней назад. Он фельдфебель, как и вы. — Бросив беглый взгляд на его погоны, она перестала листать книгу, потому что добралась уже до последней страницы. — Вы служили с ним в одной части?

— Да.

— Он еще успел навестить ее и посидеть на ее кровати. Боже мой, мне кажется, прошло так много времени, а ведь это было несколько дней назад. Какое у нас сегодня число?

— Восьмое, — ответил он. — Восьмое мая.

— А мне кажется, это было так давно!

Ее длинный бледный палец теперь продвигался по последней странице книги снизу вверх.

— Комперц, — прочитала она, — Элизабет Комперц, выписана шестого. То есть позавчера.

— Скажите мне, пожалуйста, ее адрес.

— Рубенштрассе, — ответила монахиня. — Рубенштрассе, восемь. — Она встала с ящика, обернулась и сунула книгу под мышку. — А в чем дело, что случилось с ее мужем?

— Он умер.

— Он погиб на фронте?

— Нет, его расстреляли в тылу.

— О Боже! — Она оперлась о столешницу, взглянула на остатки хлеба и тихо выдавила: — Поберегитесь, в городе много патрулей. Они очень суровые.

— Спасибо, — хрипло сказал он.

Она медленно направилась к двери, но опять обернулась, чтобы спросить:

— Вы местный, сумеете сами найти?

— Да, — проронил он.

— Желаю удачи, — откликнулась она и, прежде чем отвернуться, еще раз пробормотала: — О Боже!

— Спасибо, сестричка! — крикнул он ей вслед. — Большое спасибо!

Он отломил себе еще кусок хлеба и опять принялся жевать. Теперь он ел очень медленно, спокойно, и хлеб все еще казался ему необычайно вкусным. Пламя опять выело ямку вокруг фитиля, и тот стал длиннее, а свет свечи более ярким и осветил все углы комнаты. Тут в коридоре послышался шум — легкое шарканье монахини, ушедшей с миской салата, и за ней — нетерпеливые мужские шаги.

Монахиня вошла в комнату в сопровождении доктора, поставила пустую миску и бидон под стол и принялась ковырять кочергой в печке.

— Приятель! — воскликнул доктор. — Война кончилась, мы проиграли, скиньте с себя это барахло, а железяки выбросьте на помойку!

Доктор был совсем еще молодой, лет тридцати пяти, лицо у него было широкое и румяное, но какое-то странно помятое, словно он только что проснулся, долго проспав в неудобной позе. Ганс сразу почуял запах табака и заметил, что доктор держал за спиной дымящуюся сигарету.

— Подарите мне одну сигарету, — попросил он.

— Ого! — воскликнул доктор, но все же вынул из кармана халата пачку, и Ганс увидел, что в ней остались еще две с половиной сигареты. Доктор протянул ему половинку и сказал: — Приятель, глядите в оба, чтобы вас не сцапали.

Потом вынул из-за спины горящую сигарету, и Ганс заметил, что пальцы у него толстые и желтые, а ногти ломкие.

— Спасибо, — выговорил он наконец, — большое вам спасибо.

Доктор достал из какого-то ящика ампулы, сунул нож и ножницы в карман халата и вышел из комнаты. Ганс пошел вслед за ним. Приземистая фигура быстро удалялась по темному коридору в сторону лестницы. Ганс крикнул:

— Подождите секунду, пожалуйста!

Доктор остановился, и, пока оборачивался, Ганс на миг увидел его тупоносый профиль. Догнав доктора, Ганс сказал:

— Я задержу вас на минуту.

Доктор промолчал.

— Мне нужны документы, — сказал Ганс.

— Вы шутите, приятель! — воскликнул доктор.

— Причем настоящие, — добавил Ганс. — Здесь у вас должны быть документы, лучше умершего человека. Постарайтесь, пожалуйста.

— Вы с ума сошли.

— Отнюдь. Просто я не хочу попасть в плен. Я здесь живу, у меня полно дел: нужно кое-кого разыскать. Помогите мне.

Ганс умолк. В темном коридоре он не мог как следует разглядеть лицо доктора, но почувствовал в этом сыром и спертом