Инквизиция: Омнибус [Дэн Абнетт] (fb2) читать постранично, страница - 2

Внезапный эффект перекрестного лазерного огня [лазерная вспышка ослепляет оптику модуля].

[Различные источники шума, нечеткие голоса, крики].

[Изображение возвращается].

(1) прямо перед модулем видеозаписи устремляется в просторное ровное помещение, освещаемое зелеными химическими лампами [лицо оказывается на свету на 0,3 секунды]. Субъект (1) достоверно идентифицирован как инквизитор Гетрис Люгенбро.

ЛЮГЕНБРО: Квиксос! Квиксос! Все здесь я предаю мечу и очищающему пламени! Выходи, тварь! Выходи, ублюдок!

ГОЛОС [неопознанный]: Я здесь, Люгенбро. Хамагар ждет.

Люгенбро (1) выходит из кадра. Источник изображения разворачивается, давая панораму. Картинка трясется. По полам помещения разбросаны части тел [совмещение позволяет определить один из девяти трупов как (2)]. Мощные взрывы поблизости. Изображение колеблется, модуль заваливается набок.

[Пробел в течение 1 минуты 7 секунд. Значительный фоновый шум].

[Картинка возвращается].

Слева частично виден сражающийся Люгенбро (1). Остаточное свечение от ударов энергетического молота задерживается в кадре несколько секунд.

[Картинка нечеткая].

Модуль видеозаписи поворачивается, сосредоточиваясь на Люгенбро. Инквизитор сражается с неизвестным противником. Движения слишком стремительны, чтобы модуль мог сохранить четкость изображения. Изображение размыто. С правой стороны кадра приближаются фигуры людей [неизвестные, возможно солдаты противника]. Головы людей взрываются. Тела падают.

[Засвеченные кадры. Модуль отключается. Продолжительность паузы неизвестна].

[Картинка возвращается с дефектами]. Земля и стены сотрясаются. Перефокусировка, все размыто. Модуль видеозаписи снова находит Люгенбро и его противника [клубы дыма застилают обзор]. Бой, как и прежде, слишком стремителен для четкой картинки. Сильный фоновый шум. Пылающий росчерк [предположительно клинковое оружие] пронзает Люгенбро. [Изображение колеблется, частично теряется картинка.] Люгенбро сгорает [изображение засвечено].

[Пауза. Продолжительность неизвестна].

[Изображение возвращается].

Крупным планом лицо, глядящее в камеру. Определение невозможно. Субъект (4) — привлекательный мужчина с безупречными чертами. Он улыбается, его глаза пусты.

ГОЛОС (4): Привет, малявка. Я Черубаэль.

Вспышка света.

Крик [предположительно исходит от оператора модуля].

[Изображение исчезает. Конец записи].

Глава первая ХОЛОДНЫЙ ПРИЕМ СМЕРТЬ В ХРАНИЛИЩАХ СНА НЕКОТОРЫЕ РАЗМЫШЛЕНИЯ О ПУРИТАНСТВЕ

Я прибыл на Спесь в сезон Бездействия в 240.М41, как утверждал Имперский сидерический календарь, в поисках рецидивиста Мурдина Эйклона. Бездействие длится одиннадцать из двадцати девяти месяцев лунного года Спеси, и единственные, кто подает признаки жизни в это время, — это облаченные в теплые одеяния хранители со своими светящимися посохами, патрулирующие окрестности гробниц гибернации.

Внутри этих холодных мавзолеев, выстроенных из темного базальта и керамита, спят вельможи Спеси и видят сны об Оттепели — сезоне между Бездействием и Живительностью.

Сам воздух был ледяным. Инкрустированные изморозью гробницы и покрытая толстой коркой льда, лишенная каких-либо примет земля. Над головой, в бесконечной ночи, мерцали звезды. Одна из них являла собой солнце Спеси, столь далекое в это время. Только с приходом Оттепели планета вернется в теплые объятия своей звезды, и тогда ее солнце станет пылающим шаром. А пока это только светящаяся пылинка.

Когда мой боевой катер опустился на посадочную площадку в Долине Гробниц, я натянул облегающий комбинезон с внутренним подогревом и закутался в накидку, защищающую от этой отвратительной погоды. Но тем не менее смертельный холод все равно впился в меня. Глаза заслезились, и слезы тут же стали превращаться в ледяные бусины на ресницах и щеках. Я вспомнил краткий доклад о местных условиях, подготовленный моим архивистом, и быстро опустил забрало шлема. Озноб почему-то стал сильнее, когда теплый воздух начал циркулировать под пластиковой маской.

Хранители, извещенные о моем прибытии через астропатов, ожидали меня у посадочной площадки. Они почтительно склонили свои светящиеся посохи, и в этой морозной ночи было видно, как от их плащей поднимается пар. Я кивнул им, показывая главному знак, подтверждающий мои полномочия. Нас ожидал айсмобиль — окрашенная в цвет ржавчины двадцатиметровая стрела, покоящаяся на полозьях и шипованных гусеницах.

Машина помчала меня от посадочной площадки, позади остались мигающие сигнальные огни и мой боевой катер, похожий очертаниями на кинжал.

Зубчатые гусеницы поднимали за нами буранчики мерзлого снега. Фары освещали небольшое белое пятно, окруженное непроницаемой стеной черноты. Вместе с Лорес Виббен и тремя хранителями я ехал в кабине, озаряемой только янтарным свечением приборов на панели