человека вы утопили; сказывай, как дело было». Ничего мол, ваше благородие, это я не знаю; а что, собственно, услыхамши мы крик, и теперича, как человек ежели тонет – отвязали мы, значит, лодку…
Кузьма.
Ну вот, ребята, слушай да помни. Чтоб всем говорить одно.
Матвей.
Отвязали мы лодку, подошли к энтому самому месту и, значит, вытащили.
Кузьма.
Мертвого?
Матвей.
Вестимо, мертвого.
Кузьма.
То-то.
Демка.
А на счет того, что откачивали – молчи. Потому, скажет: как ты смел до его дотронуться? Какое ты полное право имеешь? Коли ежели человек помер, опричь станового никто не может его тронуть. Так вы это и понимайте.
Матвей.
Ишь ты, лохматый черт, как он судейские-то дела произошел.
Демка.
Я, мол, как свеча горю перед вашим благородием, прикажите хоть огни подо мной поджигать, – я ничего не знаю. «Я, скажет, братец, верно знаю, что это ваше дело». Говори одно: как вашей милости будет угодно, я этому делу не причинен.
Потап.
Так, значит, все так и говори. Баб-то нет, некому над тобой и поплакать-то.
Демка.
Может, матушка родная по ем теперича плачет.
Матвей.
Кто ж, ребята, пойдет?
Демка.
Да я пойду.
Потап.
Ступай, брат. Ты на счет разговору лучше.
Демка.
Я разговаривать с кем хошь могу. (Идет в шалаш).
Кузьма.
Ах, господин честной, хлопот нам твое тело белое понаделало.
Потап.
Богу там за нас помолит.
Последние комментарии
10 часов 28 минут назад
18 часов 28 минут назад
1 день 9 часов назад
1 день 13 часов назад
1 день 13 часов назад
1 день 13 часов назад