спиной, подстрижены на его голове. Он смотрит на меня такими знакомыми бледно-голубыми глазами, которые я унаследовала от мамы. Его высокое, сильное телосложение, схожее с моим.
- Привет, Райели, я с нетерпением ждал встречи с тобой.
Он улыбается, но, кажется, эта улыбка фальшива. Я почти вздрагиваю от того, что он произнес мое имя, как большинство людей.
- Райели Блэквуд, это Кайл Дин, - сказал социальный работник, продолжая произносить мое имя неправильно, - твой брат.
Я долго смотрю на него. Мы в маленькой комнатке у Социальной службы. Яркие лучи утреннего солнца проникают через единственное окно, которое находится высоко в бетонной стене. Мои вещи упакованы внутри маленькой сумки, которая лежала в нашем шкафу, стоит в углу. Вещи, находившиеся внутри, были взяты из квартиры тогда, когда мне не разрешили вернутся. Очевидно, там еще идет расследование, и нельзя ничего трогать.
- Произносится как Рай-ли, не Рай-е-ли, - сообщаю я ему.
Я вижу колеблющуюся усмешку на его лице, и он посмотрел на социального работника. Ее улыбка испаряется прежде, чем смогла появиться.
- Что ж, Райли, - она начитает, произнося имя правильно, и отдаляется от нас ближе к двери.
- Я позволю вам познакомиться, пока я не закончу с документами.
Потом она быстро покидает комнату.
Мой пристальный взгляд постепенно отдаляется от закрытой двери к незнакомцу, стоящему передо мной. Мы смотрим друг за другом в неловкой тишине, и я вижу, что он сравнивает насколько мы похожи, так же как и я.
- Я надеялся увидеть тебя, - говорит он мягко, будто говорит со своенравным животным, которое могло бы легко убежать, если будешь шевелиться.
Трудно смотреть в его глаза, глаза- мамы. Словно читая мои мысли, он говорит:
- Мне жаль твою маму, - когда я молчу, он добавляет, - нашу маму.
- Забавно, - я поднимаю голову, безусловно возмущенная его словами, - она никогда не говорила о тебе.
Его лоб морщится, и он изучает меня с любопытством.
- Если ты пытаешься причинить мне боль, тебе удалось, -отвечает он наконец.
Я удивлена его честностью. Наблюдаю, как он идет к крысиному дивану, и садится, скрестив длинные ноги, и сцепив руки.
- Я живу в Форт Аптон, в Нью-Йорке с женой и трехлетней дочкой, - говорит он мне.
Я стою посреди комнаты и продолжаю наблюдать за ним. Когда я проснулась сегодня утром, часть меня цеплялась за надежду, что это - ошибка. Мне не верилось, что моя мама хранила настолько большой секрет от меня. Но смотря на него, у меня в горле стоит большой ком. Он - несомненно мой брат, и по тому, как он отреагировал на мой подлый комментарий, кажется, даже в ее отсутствие, она смогла его испортить.
- Мы делали ремонт в нашем подвале, все закончили, осталось застелить ковры и нагреть комнату. Там была комната моей дочери. Но уверен, мы сможем превратить ее в хорошую комнату для тебя.
Он наблюдает за моей реакцией.
- Зачем ты это делаешь? - спрашиваю я.
Он глубоко вздыхает и громко выдыхает.
- Потому что ты - моя сестра. Потому что я даже не знал, что у меня была сестра, до того, когда два года назад я не узнал, что наша мать наркоманка, которая пренебрегала тобою.
Я вежливо закрываю глаза, чтобы не реагировать на его слова, но меня бесит, как он описал мою маму, несмотря на то, что он прав.
- С тех пор я хотел встретить тебя, удостовериться, что ты в порядке.
- Ты хотел опекать меня? - я уточняю.
Он кивает.
- Да, если о тебе не заботились должным образом. Тогда да, я понимаю, что ты узнала об этом только вчера.
- Как ты думаешь, почему мама никогда не упоминала о тебе?
Он мгновение смотрит на меня, прежде чем ответить:
- Честно говоря, не знаю. Последний раз я ее видел, когда мне было шесть. Ты знала ее лучше, чем я.
Его слова звучат спокойнее сейчас, он не чувствует отказа. Все же, он прав. Я действительно знала свою мать, или думала, что знаю. Она была слабой. Когда я задавалась вопросом, почему она делала что-то или нет, ответ был один, потому что это трудно. Я задаюсь вопросом, почему оставить своего сына было так легко?
- Я хочу, чтобы мы улетели сегодня.
Я снова сосредотачиваю свой взгляд на нём.
- У меня твой авиабилет и вещи. Моя жена занимается вопросом о твоей школе, она позаботится, чтобы ты пошла в среднюю школу.
Я паникую. Снова.
- Но я не могу, я должна похоронить ее. Похороны должны состоятся.
Он кивает.
- Я уже говорил с местным похоронным бюро. Я позабочусь об этом, но мы не можем здесь остаться. Я обязан вернутся. Церемония состоится, как только мы будем в Форт Аптон.
- Что ты устраиваешь?
- Ее похоронят на кладбище Сан-Маркса, недалеко от города. Я заказал гроб и надгробный камень.
Я смотрю на него и задаюсь вопросом, сколько он за все заплатил? После того, как она с ним обошлась, я с трудом могу поверить, что он сделал это так быстро. Я чувствую, как глаза горят от слез. Я никогда не смогла бы оплатить все сама.
- Спасибо, - шепчу я.
Его выражение становится сочувствующим, и я вижу другие эмоции, которые напоминают
Последние комментарии