Сокровище гугенотов [Пьер Алексис де Понсон дю Террайль] (fb2) читать постранично, страница - 4

так как королю женщины глубоко безразличны, то хитрец воспользуется добычей для самого себя!

— Да, но она мне тоже нравится — сказал Шомберг.

— Ну, так возьми ее! — рассмеялся Келюс.

— А если она понравится и мне? — спросил д'Эпернон. Келюс рассмеялся.

— Однако, господа, видно, женщины представляют интерес для всех вас, кроме меня и короля!

— Ты ее еще не видал!

— Фу! Из-за женщин я глупостей не наделаю. Я иначе смотрю на вещи.

— Да, но король?

— Король вполне разделяет мое мнение. Он находит, что самая прекрасная девушка на свете не стоит вазы, наполненной вареньем.

— Аминь! — пробормотал Шомберг. — Но, клянусь тебе, Келюс, Можирон не получит красавицы без боя!

— Ах, ребята, ребята! — вздохнул Келюс. — Вот уж права пословица, которая говорит, что достаточно одной курицы, чтобы все петухи передрались! Все мы друзья, а теперь вы хотите драться из-за какой-то смазливой рожицы!

— Черт возьми, — буркнул Эпернон, — я не желаю отказываться от своей части!

— Ну, как хотите, — беззаботно отозвался Келюс. — Только в таком случае нам с королем совершенно ни к чему было мешаться в эту историю! В этот момент послышался недовольный голос короля:

— Но ты совсем с ума сошел, Можирон! Эти ворота способны выдержать какую угодно осаду!

— Ваше величество, не беспокойтесь из-за таких пустяков! — ответил Можирон. — Я нарочно познакомился вчера с пономарем, а он припас мне лестницу и рассказал кое-какие подробности. По-видимому, изнутри эти ворота заперты просто железным брусом. Мне достаточно будет влезть на стену, спрыгнуть вниз, сбить замок и…

— И ты нам откроешь изнутри ворота!

— Точно так, государь! — с этими словами Можирон скрылся во мраке и скоро вернулся с переносной лестницей.

Эту лестницу быстро приставили к стене, и Можирон взобрался по ней на стену. Король и трое миньонов остались внизу. Взобравшись, Можирон оглядел сад и затем сказал, свесившись к улице:

— Света нет, сад пуст, даже собаки не видать… голубка спит на голубятне!

— Тем лучше! — отозвался снизу король. — Соскакивай скорее в сад и открой нам, а то чертовски холодно!

Можирон исчез, и вскоре глухой шум падения известил короля, что его любимец соскочил на землю. Некоторое время Можирон просидел слегка оглушенным на земле, но затем вскочил и подбежал к воротам. Здесь он обнажил шпагу и вставил кончик ее в замочную скважину, чтобы отпереть ворота.

— Да поторопись ты! — крикнул ему король через ворота. — Адски холодно.

Однако Можирон не имел времени ответить, так как в этот момент его оглушил сзади страшный удар рукояткой шпаги по затылку. Можирон был так изумлен этим неожиданным нападением, что даже не крикнул. Но увидав, что на него наступает с обнаженной шпагой какой-то человек, он отскочил в сторону, прижался к воротам и в свою очередь обнажил шпагу.

— Чудак! — сказал незнакомец. — Как верно то, что я — дворянин, а ты — мерзкий скандалист, так я пригвожу тебя шпагой к этим воротам!

— Ко мне! — крикнул Можирон.

Шпаги обоих противников скрестились, и звон оружия донесся до короля и миньонов.

— Господа, — сказал Генрих III, — крошку-то, оказывается, стерегут! Что делать, по-вашему?

— По-моему, следует идти спать! — ответил Келюс, не понимавший, как можно рисковать жизнью из — за любовного приключения.

Эпернон, как осторожный человек, промолчал. Только Шомберг крикнул:

— Идем ему на помощь!

— Ладно! — отозвался король, зевая во весь рот. — По крайней мере, таким путем можно будет согреться, а то ужасно холодно.

Шомберг уже лез по лестнице. Тем временем Можирон и защитник Берты Мальвен ожесточенно бились. Уже два раза шпага незнакомца касалась груди миньона, но последний стойко продолжал сражаться, будучи учеником Генриха III, которого называли лучшим фехтовальщиком Франции.

— А! Шпагой-то ты умеешь владеть! — крикнул гасконец. — Ну да мы посмотрим! — и, изловчившись, он отвел выпад Можирона, после чего нанес ему вторично такой удар эфесом по голове, что миньон без сознания рухнул на землю. В этот момент на стене показался Шомберг.

— Вот как? — сказал гасконец. — Значит, их было двое? Шомберг соскочил на землю. На стене появился третий враг.

— Да этими молодцами просто дождит! — воскликнул гасконец. — Ну, черт возьми, мне придется сыграть роль солнца и прекратить дождь! — и, говоря это, защитник Берты прислонился в свою очередь к стене и встал в позицию с уверенностью истинного мастера шпаги.

IV

Шомберг был очень храбр, но той слепой, животной, дурацкой храбростью, которой вообще отличаются тевтоны. Он мало понимал толка в рыцарских обычаях и бросился на противника

Можирона без всяких актов вежливости, обычных для французской дуэли, и даже без необходимого парада.

— Вам незнакомы даже азы нашего благородного искусства, и я мог бы убить вас, как цыпленка! — насмешливо заметил ему гасконец и, сделав резкое движение шпагой, сразу выбил оружие из рук остолбеневшего Шомберга. Заметив это, защитник