Галльские ведьмы [Карен Андерсон] (fb2) читать постранично, страница - 3

громадные ворота, которые открывались и закрывались силой воды. В прилив они открывались, пропуская в городскую акваторию корабли, а с отливом запахивались, отрезая город от моря. Надежность воротам обеспечивал огромный засов с замком, один ключ от которого галликены скрывали в тайном месте, а другой служил эмблемой королевской власти: король надевал его на шею всякий раз, когда покидал Ис. Когда же король находился в городе, он каждое утро и вечер совершал церемониальное открытие и запирание ворот.

Кроме того, в обязанности короля входило предстоять на Совете суффетов и на различных обрядах и праздниках, а в случае войны он должен был возглавить городское ополчение. Совет собирался в определенные дни месяца (а также — когда его созывал король) и принимал политические решения. В него входили представители тринадцати аристократических кланов, или суффетов, а также представители ремесленников, жрецы храмов Тараниса и Лера и галликены. Король считался земным воплощением Тараниса и потому признавался его верховным жрецом, но дела храма вел не он, а человек, которого называли Оратором Тараниса. Культ морского бога Лера возглавлял другой жрец, а Белисаме служили девять королев.

Многие предшественники Грациллония почти не оставили следа в истории: о них и вспомнить было нечего, за исключением того, что они жили в свое удовольствие, пока не погибали на поединке в Священном лесу (или каким-либо иным способом). В последнем случае совершался особый ритуал обретения нового короля. Другие правители прославили свои имена добрыми делами или злодеяниями. В общем же и целом Ис процветал благодаря морю, своим искусным ремесленникам и не менее искусным торговцам. Тем не менее закат Рима не мог не сказаться на благоденствии города, и с каждым годом Ис все больше отдалялся от империи, как бы отгораживаясь от нее невидимой стеной. Грациллоний твердо вознамерился исправить существующее положение дел.

Предложенные им меры встретили серьезное сопротивление. Оппозицию возглавляли Ханнон Балтизи, Капитан Лера, и, в меньшей степени, Сорен Картаги, Оратор Тараниса. В молодости Сорен собирался жениться на Ланарвилис, которая отвечала ему взаимностью, однако, прежде чем закончилось ее девичество, она оказалась Избранной. Однако они по-прежнему продолжали любить друг друга.

По настоянию Дахилис, которая ничуть не ревновала к сестрам, Грациллоний наконец стал познавать и остальных королев, исключая Квинипилис и Фенналис. Со своими королевами правитель Иса всегда обладал мужской силой, но никакая другая женщина не могла получить от него удовлетворения, — такова была воля Белисамы. Виндилис, впрочем, явственно избегала его объятий, а он, разумеется, и не настаивал, что не помешало их дружбе.

Тем временем легионеры Грациллония также обживались в Исе. Юный Будик, ревностный христианин, навестил священника Эвкерия и застал того за беседой с ученой язычницей Бодилис. Кинан и Админий выбрались из города на побережье и встретили рыбака Маэлоха, который жил в рыбацкой деревне Причал Скоттов, у самого моря. Эти рыбаки по давней традиции были Перевозчиками Мертвых, а в остальном ничем не отличались от буйной рыбацкой братии других мест.

Между тем Ниалл Мак-Эохайд в своей Ибернии замыслил морской набег. Он намеревался выйти в море, обойти стороной Ис, королевы которого, по слухам, управляли водами и ветрами, и напасть на южную Галлию. Ниалл знал, что Максим вторгся в континентальные пределы империи и наступает на Рим, а потому рассчитывал, что ослабленная гражданской войной Галлия не окажет ему противодействия. Старший сын Ниалла Бреккан, самый любимый из сыновей, убедил отца взять его с собой.

Грациллоний догадывался о возможности такого набега и изрядно ее опасался. Форсквилис в обличье совы пролетела над окрестными землями и так узнала о замыслах Ниалла. Грациллоний не мог решить, верить магии или нет, но на всякий случай предпринял необходимые приготовления. Он знал, что набег варваров нанесет Риму смертельную рану.

Когда ибернийский флот вышел в море, девять королев вызвали бурю. Увлекаемые к востоку, большинство скоттов нашли свою смерть на скалах близ Иса; некоторые сумели достичь суши, но были убиты рыбаками. Ниалл оказался среди уцелевших, но, когда он на своем челне проходил мимо Иса, пущенная с городской стены стрела поразила Бреккана. Потрясенный смертью сына, разъяренный вероломством города, против которого он не замышлял ничего дурного, Ниалл поклялся отомстить — и увел немногих оставшихся в живых скоттов назад в Эриу.

Исанцы и римляне также понесли потери. Среди погибших был заместитель Грациллония, его собрат по вере Эпилл. Колдовская картина битвы внушила благоговение всем, кто присутствовал при этом событии, что бы они ни говорили потом. Грациллоний решил похоронить Эпилла на том самом утесе, который последний оборонял. Однако в Исе хоронить кого-либо на скалах над морем считалось оскорблением Лера, старинное кладбище