Врата серебряного ключа [Говард Филлипс Лавкрафт] (fb2) читать постранично, страница - 5

пронизанную тревогой ауру, когда все привычные координаты времени и пространства сместились и утратили былое значение, а такие категории, как движение, последовательность и развитие, вообще перестали существовать. Днем раньше Рэндолф Картер чудесным образом одолел бездну лет. Теперь же стерлись все различия между мальчиком и немолодым мужчиной: был один-единственный Рэндолф Картер и множество его образов-представлений, потерявших связь с земными событиями и обстоятельствами, при которых они появились на свет. Еще минуту назад он находился в гроте, где в темноте с трудом угадывались чудовищная арка и гигантская скульптурная рука, но теперь Картер не мог сказать, по-прежнему ли он в этом гроте или где-то еще, стоит ли он у стены или этой стены больше нет. Перед ним проносился поток впечатлений, но не зримых, а воспринимаемых рассудком. Он вникал в их суть или фиксировал образы, сохраняя цельность собственного «я», но не понимал до конца, откуда эти образы пришли к нему.

Но вот он повернул ключ в последний раз, и ритуальные действия завершились. Картер понял, что место, в которое он попал, не значится ни на одной карте мира, а время не датируется никакой историей. Однако суть творящихся с ним превращений не была для него тайной за семью печатями. Ведь о них намеками упоминалось в Пинакотических рукописях, и целая глава запретного «Некрономикона» безумного араба Абдулы Альхазреда стала ясна, когда он разгадал смысл загадочных арабесок на серебряном ключе. Перед ним открылся Путь – не тот, уже известный дальний путь, а другой, уводящий из-под власти времени в иную протяженность Земли и, в свою очередь, ведущий к Последней Пустоте за пределами всех земель, планет и вселенных.

Он должен был следовать за Проводником – страшным Проводником, обитавшим на земле миллионы лет назад, задолго до появления первых людей, животных и растений, когда по влажной, окутанной парами планете бродили смутные, забытые тени. Они воздвигли удивительные города, на развалинах которых впоследствии ползали первые млекопитающие. Картер помнил, что в ужасном «Некрономиконе» звучали глухие предостережения против этого Проводника.

«Горе ждет тех, кто осмелится заглянуть за Завесу, – писал безумный араб, – и выбрать Его в Провожатые. Благоразумие должно остановить их, ибо в Книге Тота сказано о страшной силе Его взгляда. Ушедшим вслед за Ним не суждено вернуться – ведь в бескрайних просторах витают призраки тьмы, порабощающие дух. Мерзостный ночной страж попирает Извечный знак. Даже твари, что стерегут тайные врата у всех погребальниц и питаются “злаками могил”, – ничто в сравнении с Ним, охраняющим Путь. Он способен стремительно пронестись по всем мирам и швырнуть любого в Бездну, где того поглотят безымянные силы. Ибо он Умр ат-Тавил, древнейший на свете, и его имя дословно означает – “продолжатель жизни”».

Память и воображение формировали неясные видения с зыбкими контурами посреди бурлящего Хаоса. Картер знал, что они полностью зависят от его памяти и воображения, и в то же время чувствовал, что его сознание еще не пробудилось к жизни и эти видения реально существуют в окружающем его бескрайнем, неизмеренном и невыразимом мире, как будто он, этот новый мир, пытался обозначить себя с помощью символов и заговорить с ним на понятном земному мышлению языке. Ведь наш разум просто не способен охватить всю ширь открывшегося пространства, существующего вне времени и известных нам измерений.

Перед Картером проплывали пышные купы облаков, чьи очертания отдаленно напоминали о земле, какой она была миллионы лет назад, когда по ее фантастическим просторам передвигались чудовищные твари. Нормальный человек не увидит подобного даже во сне. На ней росли небывалые деревья и цветы, высились огромные скалы и горы, а здания ничем не походили на дома, выстроенные людьми. Он видел подводные города со странными обитателями и башни в колоссальных пустынях, над которыми пролетали шары, цилиндры и неведомые крылатые существа, словно выстреленные из необъятного пространства и вновь возвратившиеся в него. Картер старался поточнее запомнить их, хотя они не были связаны ни с ним, ни друг с другом. Да и сам он лишился устойчивого облика и положения, и только потрясенный видениями разум подсказывал ему, какими могут быть его облик и положение.

Прежде он мечтал отыскать чудесную страну своих детских снов, в которой галеоны плыли по реке Укранос мимо Трана с золотыми шпилями, а караваны слонов пробирались по благовонным джунглям Кледа, где луна освещала погруженные в вечную дрему заброшенные светлые дворцы. Но теперь Картер не сознавал, к какой цели должен стремиться. Его обуревали дерзкие, кощунственные мысли, и он знал, что сможет без страха обратиться к всесильному и чудовищному Проводнику.

Зыбкие образы уже не мелькали перед его мысленным взором. Они замедлили движение и понемногу начали обретать некую устойчивость. Он увидел каменные пьедесталы, украшенные резными узорами