О, Брат [Марина Александровна Анашкевич] (fb2) читать постранично, страница - 4

первый мой удался обличьем, высок он и строен, как кипарис, и неудержим нравом, как воды горные, но нет лучше работника в поле. Младший же, Авель, иной плотью: лицо и стан его как у женщины, и нет силы в руках. Зато силен серцем своим, и слово его, как светильник ночью.

И отдав агнцев матери их, пошла собрать веток сухих, ибо сказал Адам, что пора вознести жертву Дарующему.

И был Адам возле жертвенника, и пепел на камнях говорил с ним: вот, поклялся приносить в дар начатки с земли своей и начатки всяких плодов с каждого древа в саду, но не достигает ноздрей Его аромат курений, восходящих с земли, ибо нет приношений от первых колосьев, от первых плодов. Земля под солнцем стала, как пепел, и горяча, как камни жертвенника, и нет источника, который бы наполнил колодец.

И вырвался вопль из сердца Адама, ибо не забыло, как нежен цвет зреющего винограда, как услаждает вино уста утомленных… И как шепчет вода в каменистом русле, и солнце купается в ней; и воздух полон благоуханья, и напоенный соками сад тянется до подножия гор, и тень благосклонная там…

И сказал себе:

— Узнаю гнев Его: вот, место услады сделал местом презрения и пепла. Опять я пред лицем гнева Его, и не сокроюсь за деревом, ибо сквозь скалы проникает.

И обратился взором к обширным и вечным холмам, чтобы спросить их о судьбе своей, и увидел: Ева спускалась с холма и шла к дому, и засмотрелся на нее. Вот, походка ее легка, и дорога камениста, но нога ее находит место, куда ступить. И голову несет прямо, словно увенчана лилиями, — но сухие ветви на ней, связанные лозой виноградной.

И приблизилась, и положила связку к ногам Адама, и увидел: стала худа, и на теле ее выступили ребра, и глаза изнемогают во впадинах своих, но живет там огонь при взгляде на него.

И сказал Адам:

— Прекрасна ты, жизнь моя… и уста твои слаще вина и меда, но нельзя мне отведать их, ибо не пришел час. Вот, в костре нашем много дров и огня, и дуновение Дарующего зажгет его! Но не осталось у нас ни муки, ни масла, чтобы воздать Ему. Разве взять первенца из скота нашего? это все, что осталось у нас.

И велел Каину принести агнца. И принес Каин агнца черного, но велел Адам отнести обратно, и сказал принести белого, мужеского пола и без порока.

И взял Адам агнца белого, и возложил руку на голову жертвы своей и вознес Дарующему на камне. И стал призывать Имя Его, и говорил: это жертва, благоухание, приятное Тебе.

И вышел огонь, и пламень стал подниматься к небу. И возликовав, пали на землю. И Каин пал на лице свое, но не возносил сердца своего к Нему, а ловил воздух ноздрями. Запах жертвы пьянил его и думал так: что приятно ноздрям, хорошо на вкус. И дождавшись минуты, сказал домашним:

— Да будет агнец второй нам в пищу, потому что нечего есть, кроме этого.

И молчали они, не зная, что отвечать ему, и соглашался их разум со словами его, но сердце запрещало слушать. И была тишина зноя вокруг, и дым последний отлетал в небо. И не было даже облака проходящего, и орлы парили в пространстве славы, и не было видно движения крыл их, и высматривали пищу себе.

И спросил Каин:

— Разве нельзя человеку то, что можно орлам? Вот, парят над нами и сыты, я ж извиваюсь от голода, как червь на солнце! Не выше ли орлов человек, и разве его удел — в пыли извиваться?!

И сказав это, направил стопы свои к загону, и хотел Адам удержать его, но остановила рука Евы:

— Не отменяй желания его и не положишь вражду между ним и тобою, ибо бурная вода оно, и не перейти реки, если не перекинуть мост.

И съевши мяса, уснул Каин, и довольно было чрево его, и не точил больше голод, как червь неустанный.

И снова увидел брата во сне: вот, шел к нему Авель с белым голубем на плече, и отступал Каин от брата, не желая его приближенья. И звал его Авель и просил со слезами: не удаляйся, брат мой, не уходи совсем… Но мотал головой своей Каин, телец упорный:

«Вот, я — ворон черный, ты — голубь белый, что общего у нас?»

«Братья мы с тобой, и один у нас отец и одна мать…»

И пробудила от сна Каина жажда сильная, и выпил всю воду на дне кувшина. И утолив жажду одну, воспламенился другой: не забыло чрево его вкус мяса и желало опять сильно. И придумал силки умом своим, и удалился в рощу, чтоб изловить там кролика или птицу.

Путь же к роще был через ложе реки, высохшее и обнажившее дно свое. И увидел: две птицы беспечных купались в песке и хлопали крыльями громко. И еще увидел змею в камнях, и следила за птицами. И были неподвижны глаза ее, и язык двойной колебался как пламя; и не было видно движенья ее, но приближалась к птицам все ближе. И тишина исходила от нее. И лежали везде кости рыб больших и мелких, что плескались недавно меж гладких камней ручья…

И раковина пустая издала хруст под ногой, и птицы с криком поднялись в воздух. И смеялся над змеей Каин, и сказал ей, что силки его хитрее ее, и вернется с добычей. И расставив их, притаился в кустах, и ждал недолго: забился в силках голубь белый, и метнулся Каин в броске змеином. И взял голубя, и легок был,