Пятый уровень [Луи Бриньон] (fb2) читать постранично, страница - 3

полегчало. «Слава богу, всё прошло. Мой друг будет жить», — подумал он и пообещал себе: никогда больше не возьму у него лишнюю сотню.

— Отправляйтесь домой! — настойчиво повторил Парк, обращаясь к врачу.

— Почему вы хотите, чтобы я отправился домой? — поинтересовался врач.

— Потому что ваша жена приняла большую дозу снотворного. Если вы немедленно не поедете, она умрёт!

— Похоже, это странная конвульсия сделала вас провидцем, — врач засмеялся. Интересно, откуда вы можете знать, что она делает в данную минуту?

— Кто–нибудь освободит меня от этих ремней? — вместо ответа спросил Парк.

Его взгляд упёрся в Айзека. Айзек, заметив его молчаливую просьбу, сразу же поспешил к нему, но врачи уже освобождали Парка. Поднявшись, Парк некоторое время осматривался. Затем его взгляд остановился на пожилом враче, с которым он разговаривал. В следующее мгновение Парк наклонился к уху этого самого врача и что–то зашептал. Тот начал слушать его с насмешливым видом, но потом… внезапно побледнел и с ужасом отшатнулся от священника.

— Вы не можете знать таких вещей, — прошептал врач побелевшими губами, не мигая глядя на Парка. Тот негромко ответил:

— Она узнала о твоей связи с Лизой!

— Господи, господи! — только и смог выговорить врач. А в следующую секунду он сломя голову бросился вон из палаты.

Через час Парк в сопровождении Айзека покидал стены больницы. Их провожали беспомощные от сильного потрясения и волнения врачи, которые имели счастье или, возможно, несчастье наблюдать его странный кратковременный приступ. Айзек неторопливо шёл за другом и, глядя на слегка сутулую спину Парка, которая слегка поддёргивалась, пытался понять сцену, произошедшую в палате. Человек, шедший впереди, несомненно, являлся Джонатаном Парком, другом детства Айзека, но. в то же время что–то в нём изменилось. Айзек потёр лысину и, по–прежнему глядя вслед неторопливой, уверенной походке Парка, поймал себя на мысли, что не решается заговорить со своим другом детства. Эта мысль поразила Айзека. Почему он не решается заговорить с человеком, которого знает 50 лет и которому всегда мог сказать всё что угодно, ни на миг не задумываясь о том, как тот отреагирует на услышанное?

— Я превращаюсь в болвана, — пробормотал себе под нос Айзек. — Да что это со мной? Надо сказать Джони пару крепких словцов, и мне сразу станет легче. Кстати, есть и причина. Он со своим приступом напугал меня до смерти.

Тем временем они вышли из больницы. Айзек едва не наскочил на Парка. Он резко остановился и уже было собрался осуществить своё намерение, как вдруг Парк повернулся к нему. Лицо Джонни выглядело настолько серьёзным и озабоченным, что Айзек решил по непонятной для него самого причине отказаться от первоначального намерения и всего лишь коротко спросил:

— Стриптиз–клуб или проститутки?

Задав вопрос, Айзек тут же отругал себя за то, что его голос прозвучал неуверенно. Словно он просит милости, а не предлагает другу развлечься.

— Нищие и голодные! — последовал ответ.

— Ну ты даёшь, чувак! — Айзек вначале расхохотался, а потом буквально застыл с раскрытым ртом.

Парк вытащил все деньги, которые у него были, и подошёл к нищему в оборванных лохмотьях, что стоял недалеко от них. Нищий не замечал, что его видавшие виды туфли стояли в маленькой луже, образовавшейся на тротуаре вследствие дождя. Взгляд бродяги выражал глубокую надежду и молчаливую. мольбу.

Парк что–то прошептал ему на ухо, как врачу, а после этого. Айзек не поверил своим глазам, отдал полторы штуки баксов.

— Эй, эй! — закричал Айзек, бросаясь к нищему. — А ну отдай деньги, сволочь!

Парк преградил дорогу Айзеку.

— Оставь его. Пусть идёт к своим друзьям!

— Ты что, за полчаса умом тронулся! — закричал на него Айзек. — Отдать столько денег. этому голодранцу. Да он за двадцатку тебя всего оближет, а ты полторы тысячи отдал!

— Ты ведь на самом деле не такой, Айзек, — мягко улыбнувшись, сказал Парк.

— Такой, такой!..

— Нет, Айзек. В тебе есть милосердие. В тебе есть доброта. Но ты, как и многие остальные, скрываешь эти прекрасные чувства за маской равнодушия. Остановись, друг мой. Остановись и постарайся увидеть то, что обитает в твоем сердце! Сколько прекрасного в нём сокрыто!..

— Да плевать мне, что в нём сокрыто! — раздражённо выпалил Айзек. Через плечо Парка он видел, как торопливо уходит нищий и уносит его деньги, его, Парка, деньги. — Мне это не нужно.

— Это нужно другим людям!

Парк развернулся и пошёл от Айзека по отлично освещённой ночной улице, мимо ярких вывесок магазинов.

— Ты куда? — окликнул его Айзек.

— В церковь, — не оборачиваясь, ответил Парк.

— Совсем спятил, — пробормотал про себя Айзек и уже громко крикнул: до церкви больше двух миль. Возьми такси!

Но Парк больше ничего не ответил. Поведение друга, которое изменилось настолько за несколько часов, обеспокоило Айзека. Недолго думая, он бросился вслед за