Заклятие твоей любви [Кицунэ Миято] (fb2) читать постранично, страница - 4

начальство, а иногда меткие высказывания даже озаряли Гарри и помогали в делах.

Поглощённый своими мыслями, он последовал за Снейпом по обсыпанной галькой дорожке к особняку.

— Ты хотел бы что–нибудь выпить, Гарри? Может, вина? Или огневиски? — когда они вошли в дом, довольно, кстати, уютный, спросил Снейп, снова назвав по имени. Гарри прикрыл глаза, почему–то из уст вредного профессора это звучало музыкой. Словно Снейп, наконец, признал его. К такому можно и привыкнуть.

— Да, я бы не отказался, — хмыкнул Гарри и решил рискнуть, добавив: — Северус, — всё же Снейп назвал его по имени, надо было проверить, разрешит ли профессор звать по имени и себя. Тот неожиданно оказался совсем близко, почти вплотную, так, что Гарри через одежду ощутил тепло его тела и неожиданно очень приятный запах пряно–сладкого аниса со смесью горько–холодной полыни. На бледных щеках Снейпа появился лёгкий румянец.

— Повтори, пожалуйста, — почти шёпотом попросил Снейп, — моё имя. Повтори, — Гарри явственно ощущал его дрожь.

— Северус?..

И неожиданно для себя оказался в крепких и горячих объятиях, а выдающийся нос зельевара что–то сосредоточенно вынюхивал в его волосах, обдавая тёплым дыханием. Гарри напрягся, ощутив так много прикосновений сразу, но последующие слова заставили забыть о неудобствах и внимательно слушать.

— Прости, прости меня, Гарри, — словно в каком–то бреду шептал Снейп, отчаянно сжимая его в объятиях. — Когда я услышал сегодня от этого рыжего лодыря и завистника о твоей свадьбе и увидел твоё лицо, всё внутри опять перевернулось. Эмоции взяли верх, как всегда в твоём присутствии. Мне захотелось забрать тебя и спрятать ото всех. Так захотелось, чтобы я имел на это право… Большей глупости, чем применить к тебе «империо», я не придумал. Прости, прости меня.

Сердце «бессердечного Ужаса подземелий» билось так сильно, что чувствовалось под рукой, которую Гарри успел поставить между ними, когда хотел оттолкнуть прижавшегося к нему мужчину. Внезапно его словно окатило этой волной отчаянной любви. Именно любви! Гарри с непонятным ему восторгом понял, что его любят. На самом деле любят. И именно его — Гарри. А не какого–то там Героя или «Золотого мальчика». Осознавать всё это было на самом деле весьма неожиданно, но и одновременно — приятно.

Гарри считал себя асексуальным. Фанатки его пугали. Мысли о поцелуях возвращали к слезам Чжоу Чанг. Джинни… после пары неловких обжиманий удалось внушить, что пока им нельзя встречаться, чтобы она не пострадала, а потом… было как–то не до этого. То народу много, то учёба, то работа, то у неё сборы. Сексуальный контакт предполагал прикосновения. Много прикосновений. Впрочем, к объятиям Северуса, переборов первую панику, он как–то быстро привык, что нельзя было сказать о безумных тисканиях Молли Уизли. Они явно отличались. Молли, обнимая его, постоянно кудахтала, сетовала и причитала. У Гарри всегда возникало чувство, что его ощупывают, словно выбирая гуся на рынке: «слишком худой, рёбра торчат, а чего такой синий, своей смертью, что ли, умер?»

Северус со вздохом отстранился и какой–то тяжёлой шаркающей походкой направился к бару. Сердце Гарри сжалось, когда он смотрел на ссутулившегося, словно под гнётом огромного чувства вины профессора. Где всегда лёгкий, летящий шаг, от которого развевалась мантия? Сказать Снейпу, что его заклятие давно кануло втуне? Да Снейпа удар хватит! Просто уйти? Гарри не позволяла совесть. К тому же Северус Снейп, настоящий, позволяющий заглянуть под маску ненавидящего всех ублюдка, был невероятно интересен. Словно снявший латы рыцарь. Или добровольно вышедший из панциря рак–отшельник. Наложить двойной обливиэйт, чтобы избавить их обоих от чувства неловкости?

В голову пришли те воспоминания о его матери. Снейп любил Лили Эванс, а теперь любит её сына. Разве это не странно? Сначала любит женщину, а потом — мужчину. Причём обоих — горячо и платонически. Впрочем, горячие объятия и робкие прикосновения могли говорить и о том, что Северусу он очень даже небезразличен физически. Гарри нахмурился, поймав внезапную мысль. В отделе иногда сплетничали про подружек и дружков, и один из магглорождённых авроров высказался насчёт «педиков» примерно в том же ключе, что и его родственники с Тисовой улицы. И тогда старший инспектор сказал странную фразу о том, что все волшебники бисексуальны, но имеют свои предпочтения, только у некоторых магглами мозги загажены.

Гарри хмыкнул и сел в кресло у камина. По идее, Снейп — зельевар, если бы его любовь была лишь плотским желанием, то давно мог опоить его чем–то и воспользоваться ситуацией. Снейп потрясающе варил кофе, и Гарри частенько специально подгадывал к одиннадцати или пяти часам, когда был перерыв на ланч или полдник. Специально! Сам! Пил у Снейпа кофе. Который бурчал, делал вид, что это чистая вежливость, но готовил две чашки. Впрочем, в то, что Снейп «воспользуется ситуацией», Гарри не верилось. В таких делах — слишком