10 смертельных номеров [Николай Михайлович Сухомозский] (fb2) читать постранично, страница - 3

колдовали над двигателем. Проезжая часть из-за автомобилей сужалась ровно на их ширину плюс «просвет» от бровки с двух сторон. Короче, наполовину. А мы едва вписываемся в полную ширину!

Сашка после крика Какабая утопил тормоз в пол по самые помидоры. «Волгу» начало разворачивать поперек шоссе и уже в таком положении все еще нести на бензовозы. Теперь уже нам не проскочить между ними ни за что. И снова прозвучал крик Какабая:

– Отпусти педаль!

Наша машина вдруг рванула вперед. А поскольку пребывала поперек дороги, то законный «перед» оказался на перпендикулярной траектории – мы вылетели в кювет, на скорости проскочили его и врезались передним бампером в борозду колхозного поля. А поскольку борозда была еще та (в смысле высокая), «Волгу» начало переворачивать через капот. Помню только, как рассыпалось переднее стекло и как по салону летали бутылки из-под пива – пустые и – уже в незначительном количестве! – полные. Второй удар, и мы лежим на крыше. Отмечаю, что мотор гудит, а колеса наверху – вращаются. И в это мгновенье раздается абсолютно спокойный голос Мишки:

– Саша, а двигатель можно было бы и выключить!

Сидя, как и все мы, кверху задом, Ромашко поворачивает ключ в замке зажигания. Повисает полная тишина. И вдруг они все трое, как по команде, начинают открывать дверцы, чтобы выбраться из авто. Видимо, я на какое-то мгновенье теряю сознание. Ибо когда опять вижу салон, то, кроме меня, в нем никого уже нет. В голове вспыхивает мысль: «А вдруг рванет бензобак?».

И я, не помня точно, какое стекло разбилось, поворачиваюсь назад и пытаюсь выбраться из машины. Со стороны это, наверное, выглядело, как цирковой номер. Мужик что есть силы упирается лбом в стекло, пытаясь сквозь него пролезть. А я, между тем, с маниакальной настойчивостью продолжаю ломиться головой в него, не понимаю, почему не могу выбраться наружу.

– Дверца! Дверца! – крикнул начал ее открывать.

Пробую открыть правую заднюю дверцу, у которой сидел. Увы, немного отойдя, она верхним краем упирается в землю («Волга»-то лежит верх ногами).

– Давай через водительскую! – кричат ребята.

Я послушно, словно робот первого поколения, начинаю ползком пробираться вперед. Краем глаза вижу ступни ног людей, бегущих к нам от шоссе. Вот один из проезжавших мимо водителей и заметивших аварию наклоняется ко мне и протягивает руку:

– Побыстрее, молодой человек!

Я отвечаю:

– Спасибо! У нас ничего не случилось. Сейчас мы поедем дальше!

Между тем, ползти в перевернутой машине в состоянии шока крайне неудобно: сверху очень мешают сиденья. Наконец меня вытаскивают. Первое, что я замечаю, это Какабай. Он присел на корточки у заднего номера и лихо его свинчивает. До меня доходит: не хочет, чтобы кто-то знал, что авто попало в переделку. Ведь оно принадлежит гаражу Совета Министров и малоприятных разборок не избежать. Я тоже думаю: как бы в ЦК не узнали, что я в рабочее время попал за 100 км от Ашхабада в аварию. И лишь потом мы начинаем ощупывать друг друга, выясняя, не пострадал ли кто. Кстати, водилы, которые пришли к нам на помощь, небезосновательно в один голос заявили: то, что после такого кульбита мы остались не только живы, но и не «поломаны», просто чудо. И посоветовали в это число ежегодно отмечать по второму дню рождения.

Кстати, нас дотянули до ближайшего населенного пункта – Каахка – на прицепе. Там у моего друга, заместителя председателя райсовета, мы «« оставили, попросив ее отремонтировать, а сами на другой машине поехали в Теджен. Так что рыбалка состоялась. Вот только на охоту не попали. Но это нас уже не сильно огорчило.

Номер 8. Ненадежная дверца КамАЗа

(1995 год; автотрасса Донецк – Львов, Украина)

Условия для нормального функционирования редакции газеты «Вечерняя Макеевка» - еще те! Во всяком случае, нормальным в привычном для журналистов понимании их не назовешь. Но в условиях всеобщей разрухи нет ни одного издания, учредители и главные редакторы которых не вертелись бы угрями на раскаленной сковородке.

Одна из постоянных проблем – пополнение запасов бумаги. Да-да, ее путем всяческих ухищрений (к счастью, шеф Людмила Ольховская – еще тот мастак), нужно добывать самим!

Прекрасно зная, что на Жидачевском целлюлозно-бумажном комбинате продолжается реконструкция, и она требует огромного количества арматуры, редактриса задумала следующую комбинацию. На местном металлургическом заводе большегруз набивается доверху этими самими «железяками», отправляется на Львовщину, где и осуществляет бартер: арматура на бумагу. По телефону договорилась о соотношении: сколько «баранов» за топор и…

Сопровождать длинномер пришлось, как первому заместителю главного редактора, мне.

В рейс отправили спозаранку – два водителя и я. Скорость ребята, сменяя друг друга, выжимали