тогда мы окружены ими, и если бы каждая отличалась от рядом расположенной только какой-то деталью, вроде того, что в одной корабль потонул, а в другой добрался до Исландии… – (Я понял, что он читал о Сети больше, чем старается показать) – у них была бы такая же техника, которую, по нашим утверждениям, имеем МЫ, и наши аналоги кишели бы повсюду, натыкаясь друг на друга и даже на самих себя!
Я покачал головой.
– Нет, потому что технология Сети связана с нарушением основных энергий, которые создают то, что мы рассматриваем как реальность…
– Рассматриваем, как же! – перебил меня он. – Реальность – это РЕАЛЬНОСТЬ, а не какой-то спорный вопрос!
– А вчера – это реальность? – спросил я его. – Он хотел было дать быстрый ответ, но промолчал, а я добавил: – А завтра?
Он нахмурился.
– Ja visst! – неуверенно проговорил он. – Просто вчера уже прошло, а завтра еще не случилось.
– А как насчет сейчас? – кинул я ему.
– Никаких сомнений! – решительно заявил он, все еще хмурясь, и перевел взгляд на мертвую тварь у наших ног. – Я так ДУМАЮ, – поправился он.
– Настоящий момент, – объяснил я ему, – это просто пересечение прошлого и будущего, у него нет временного измерения. ВСЕ находится или в прошлом, или в будущем, как кусок бумаги, разрезанный пополам: каждая молекула находится или в одной половинке, или в другой.
– Какое это имеет отношение?.. – начал он.
Я жестом прервал его.
– В нашем континууме Максони и Кочини повезло. Изумительно повезло. Они не уничтожили нашу Линию одним взрывом. Во всех соседних Линиях они это сделали – или вообще потерпели полную неудачу, вот почему мы не натыкаемся на альтернативных себя, спешащих по тем же делам. Хотя один раз я встретил своего двойника в месте, которое мы называем Второй Остров Распада.
Распад – это район, где эксперименты вышли из-под контроля, – объяснил я ему. – Они растворили временную ткань, разрушив причинность, разорвав упорядоченное течение энтропии и так далее. В Линиях, затронутых этим, произошли всевозможные катастрофы. Но в Распаде есть пара уцелевших островков. Более или менее нормальные Линии, очень близкие и подобные нашей, Линии Ноль-Ноль.
Он кивнул, но, похоже, не был убежден.
– Откуда вы все это знаете? – додумался он до вопроса.
– Я – полковник Байярд из имперской разведки. Я был в некоторых из этих А-Линий. Не раз пересекал Распад. Уверяю вас, это правда. ЭТОТ Стокгольм… – я бросил взгляд через площадь на массивный, реальный «очевидно-единственный-в-своем-роде» город, – Стокгольм Ноль-Ноль – это только один из буквально бесчисленного множества параллельных вселенных, и каждая отличается от соседних Линии, возможно, не более чем относительным положением двух песчинок на пляже – или, может быть, двумя молекулами в одной песчинке. Не беспокойтесь, ваши двойники в ближайших Линиях убеждены не меньше вашего, что то, о чем рассказывают им мои двойники, – это чушь.
– Вы хотите сказать… – заикаясь, выдавил он, позабыв про мертвую тварь у своих ног, – что я… что есть?.. – Он не мог заставить себя выговорить это. Вполне понятно: он был просто обычным человеком, который смутно слышал что-то об операции «Сеть», но серьезно этим не занимался – так же как средний обыватель не суется в подробности космических технологий.
– Вот именно, – сказал я ему. – Когда возникает выбор между двумя возможностями, случаются обе. Линии раздваиваются, и каждая вероятностная линия продолжается независимо. Когда вы последний раз решали, куда пойти на перекрестке, вы отправились в обе стороны – и к разным судьбам. И все остальное тоже. Развивающееся количество различий зависит от времени, прошедшего с даты Общей истории. Я некоторое время провел в одной из Линий, где Наполеон победил при Ватерлоо. Дата Общей истории – 1815 год.
– Но… как?.. – Ему никак не удавалось закончить фразу, однако я его понял. Я сам испытывал то же самое, правда, уже очень давно, когда бедный капитан Уинтер поймал меня за пуговицу на улице всего в нескольких кварталах отсюда и поведал мне эту сумасшедшую историю.
С той поры я научился принимать ее, даже стал частью организации, которая вела наблюдение над бесконечным континуумом миров, ставших доступными благодаря двигателю М-К, позволяющему нам произвольно двигаться ПОПЕРЕК Линий. Двигатель стал основой самой империи – правительство располагалось здесь, в координатах Сети Ноль-Ноль, поддерживая законность и порядок во всех Линиях.
Я вернулся к своим объяснениям.
– Конечно, было много Линий с путешествиями по Сети, там, где Максони и Кочини разработали свое странное устройство, не вызвав катастрофу, создавшую Распад.
– Я слышал о Распаде, – прервал мои объяснения мой новый знакомец. – Какая-то пустыня, да, где все пошло прахом?
– Это еще мягко сказано. Энергия, используемая в двигателе, это та же энергия, что осуществляет вечный цикл создания-разрушения реальности. Если ее не направить очень точно, получается хаос: обгоревшие миры, где погибла вся жизнь,
Последние комментарии
16 часов 56 минут назад
17 часов 15 минут назад
17 часов 23 минут назад
17 часов 25 минут назад
17 часов 28 минут назад
17 часов 45 минут назад