Двенадцать поэтов 1812 года [Дмитрий Геннадьевич Шеваров] (fb2) читать постранично, страница - 4

- Двенадцать поэтов 1812 года (и.с. Жизнь замечательных людей-1505) 8.34 Мб, 392с. скачать: (fb2) - (исправленную)  читать: (полностью) - (постранично) - Дмитрий Геннадьевич Шеваров

 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]

             Усладу жизни, друга;
С ним счастье вдвое; в скорбный час
             Он сердцу утешенье;
Он наша совесть; он для нас
             Второе провиденье.
О! будь же, други, святость уз
             Закон наш под шатрами;
Написан кровью наш союз:
             И жить и пасть друзьями…
А что для нас стоит за этими стихами? Неужели мы утратили не только этот высокий слог, но и сами чувства, те движения души, которые когда-то составляли главное счастье человеческой жизни?

К счастью, и эпоха Двенадцатого года, и рожденная тогда литература еще много говорят нам. Мне выпало счастье дружить с людьми, которые живут в нравственных категориях начала XIX века, часто даже и не сознавая этого. Они просто не умеют жить иначе. Вслед за Баратынским они могли бы повторить: «Мы те же сердцем в век иной…»

Развернем же с любовью и осторожностью сверток времени, как горячее послание, переданное нам из рук в руки.


За помощь, поддержку и советы в работе над книгой сердечно благодарю:

Эмму Михайловну Жилякову, доктора филологических наук, профессора Томского государственного университета;

Наталию Ивановну Михайлову, доктора филологических наук, заместителя директора по научной работе Государственного музея А. С. Пушкина;

Наталию Николаевну Фарутину, заведующую отделом редкой книги Вологодской областной универсальной научной библиотеки;

Ольгу Михайловну Кадочигову, заведующую отделом редкой книги Научной библиотеки Уральского федерального университета;

Елену Арленовну Пономареву, кандидата филологических наук, хранителя книжного фонда Государственного музея А. С. Пушкина;

Алексея Геннадьевича Мосина, доктора исторических наук, заведующего кафедрой истории Миссионерского института при Ново-Тихвинском монастыре, профессора кафедры истории России Уральского федерального университета;

Виктора Васильевича Афанасьева (монаха Лазаря) — исследователя русской литературы начала XIX века.

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ ПОРУЧИК ЖУКОВСКИЙ (Василий Андреевич Жуковский. 1783–1852)

Глава первая

Время летит; и семена мудрости и добродетели, насаженные во дни юности в умах и сердцах наших, возрастут в древо великое.

15-летний Василий Жуковский. Из речи на Акте в Университетском Благородном пансионе 14 ноября 1798 г.[14]

«Дорогому… от преданного». — Набросок к портрету ангела. — Роль волшебника. — Подарок для Ивана Козлова. — Крутая лестница Зимнего дворца. — Наставник будущего Царя-освободителя. — Человек-словарь. — Кто ответит на вопрос Карла Зейдлица?

Однажды мне посчастливилось работать в библиотеке Ивана Никаноровича Розанова, собравшего все самые редкие издания русской поэзии. Теперь эта библиотека хранится в Государственном музее имени А. С. Пушкина, в специальной комнате с особым температурным и влажностным режимом.

Я сидел за маленьким столиком, что-то выписывал, а рядом шла будничная для библиотек и музеев работа — составление описи книг. Хранитель Елена Арленовна Пономарева бережно брала очередную книгу и диктовала девушке-практикантке описание. Девушка вносила описания в компьютер.

В какой-то момент я поймал себя на том, что давно отвлекся от своей работы и слушаю Елену Арленовну, слушаю ее размеренную диктовку, как музыку:

— Форзацы загрязнены, корешки потерты, титул в пятнах… На авантитуле пятно. Титул незначительно помят по правому краю… А здесь — утраты кожи в верхней части корешка. Позолота потускнела и частично утрачена… След от клея… Ой, шелковая закладка. «Дорогому… от преданного…» А шелковую закладку записала?.. Тут пошло самое неприятное — пометы карандашом. Владельческие подчеркивания… Подчеркнуто: «То не ветер ветку клонит, не дубравушка шумит, то мое сердечко стонет…» А тут загрязнение… Мне кажется, здесь цветок был засушен… А вот книга Жуковского. Я так и узнала этот переплет-красавец!.. Полная опрятность… незамусоленные страницы… молодец какой Жуковский…

По дороге домой я все вспоминал сосредоточенную работу музейных подвижниц и тихие слова: «мое сердечко», «переплет-красавец», «незамусоленные страницы», «молодец какой Жуковский»…

* * *
10 февраля 1959 года старый русский писатель Борис Зайцев написал из Парижа Борису Пастернаку: «Удивительный человек был Жуковский. Единственный ангел в русской литературе».

И правда: даже читая толстый том воспоминаний о нем, не совсем верится в существование такого человека.

«…его небесная душа! Он святой…»

«…его прекрасная душа есть одно из украшений мира Божьего…»

«Когда только вспоминаю о нем, мне всегда становится так отрадно: я сам себе кажусь лучше…»

«В нем точно смешенье ребенка с ангелом…»

И надо --">