Жил был нож. [Егор Лосев] (fb2) читать постранично, страница - 5

влюбился, стали мы вместе с Кирбишем на работу ездить.

Хозяин Кирбиша никому не показывал, так, иногда достанет под столом, поиграет и снова в карман, чтоб народ не пугать, уж больно здоровый. Один раз уборщится его увидела, чуть в обморок не хлопнулась. Лежим, бывало в кармане, треплемся о том, о сем. И тут, гляжу я у этого Кирбиша на бабочке, маааленькими такими буковками написано USA. Я ему говорю, чего это, ваши еврейские ножи, в Америке делают. А он на меня всеми своими дырками вылупился:

– Ты че, – говорит, – совсем с бруска съехал? Беньчи – чисто американские ножи.

У меня, аж лайнер отвис от удивления.

– А имя, – спрашиваю, – это ж сокращенно Беня, нет?

– Беньч, – говорит, – это не имя, а фамилия.

Вот. И тут евреи отмазались.

Однажды Хозяин в хорошем настроении встал. Все песни мурлыкал, потом распихал нас по карманам, и пропел: Клинок подкрался не заметно, хоть виден был из далека…

Так, поехали мы на этот самый Клинок.

Притащились в какой-то павильон, а внутри… Столы, стенды, стеллажи, и везде ножи-братья… и сестры. Про баб отдельный разговор. Прохаживались там всякие, и дамасски и булатки, с такими причесонами на лезвиях, с такими маникюрами на рукоятках. Мотоциклист чуть из кармана не выпал, я от возбуждения хозяйские джинсы надрезал. У некоторых стендов ножевые гонки устраивали. Кто из ножей быстрее долетит до круга на стене, и в него воткнется. У других стендов какие-то извращенцы издевались над ножами, тыкали ими в консервные банки, резали веревки, строгали деревяшки.

На одном из столов, смотрю, лезвие знакомое, присмотрелся… он, 4914ый, родненький. Оказалось, это нашего завода стенд. Я ему как заорал: – Брат!!! Он обрадовался.

– Здорово, – кричит, – 4915ый, мне операцию сделали, лайнер пересадили. Я теперь здоров, как лом. Всем миром деньги на имплантацию собирали!

Ну, пообщались мы, пока Хозяин дальше не потащился.

У следующего стола двое пьяных маньяков кидали ножи на пол, проверяя у кого мелодичнее звук падения. Один нож плакал. Второй матерился сквозь плашки и стонал. Наблюдать такое было выше моих сил, и я ушел на дно кармана.

Через пару минут Кирбиш заорал:

– Тесаки!!! Хозяин бабу покупает, настоящую булатку!!!

Выглянул я. Точняк, Хозяин какую-то завитую булатку лапает. А она, сучка, еще и выкобенивается:

– Осторожнее, – шепчет, – прическу не попортите.

А Кирбиш из кармана вылез и кричит:

– Ничего «расписная», к нам в ящик попадешь, мы тебя причешем!

Вот хамло, американское!

Короче, завернули Хозяину эту красотку в бумажку, упаковали в коробку, а коробку Хозяин в сумку положил. Погуляли мы еще между стендами, Хозяин друзей встретил, с какой-то Ганзы и пошли они в буфет, пить пиво.

Тут-то меня и извлекли. Ну, думаю, попал, сейчас начнут мной гвозди строгать. Попрощался со всеми, Кирбиш даже слезу пустил. Сначала мной бутылки открывали, потом воблу резали. На четвертой бутылке, Хозяин заявил, что пятой он горлышко срубит, как какие-то гусары. Дружбаны вокруг радостно заржали, захлопали в ладоши. После первого же удара об бутылку я потерял сознание и на этом все кончилось. Очухался только дома, в ящике. Мотоциклист массировал мне лезвие и приговаривал: Дай дураку нож стеклянный, он и его разобьет.Рядом Беньчики откачивали Кирбиша. Он хоть и здоровый, но против лома нет приема, бутылка и его доконала.

Булатку мы в тот день так и не увидели. Только старик Панский ходил ее точить. Вернулся злой.

– Такая, – говорит, – стерва. Тупая, как открывашка, а гонору, как у Катаны. Только и слышно, я такая растакая, булат класса А, а не какая-нибудь там дамасска подзаборная.

На следующий день Булатку Треугольничиха пользовала, а Хозяин прыгал вокруг и матерился.

– Брей! – кричал.

А Булатка только возмущалась, что она, мол, супер-пупер булат, а не бритва. На третий день Хозяин обнаружил на Булатке пятно ржавчины. Мы думали, он ее убьет. Только Треугольничиха возмущалась.

– Подумаешь, – бреньчала она брусками, – это с каждой женщиной бывает, раз в месяц!

Хозяин рассвирепел, и сослал Булатку в гараж к блатным. Про гараж, я еще не рассказывал. Страшное место. Жили там сплошные уголовники, кто из пилы сделанный, кто из рессоры, напильники всякие, заточенные, с рукоятками изолентой замотанными. Не дай бог к ним попасть, враз отверстие под темляк развальцуют. Так Булатка нам и не досталась. Зря Кирбиш раскатал РКу.

Как-то, вечерком, поперся Хозяин в гости. Меня взял, и швейцарца. Нажрались они, как водится, и давай над нами издеваться. Правда, в этот раз не страшно, только войлок мной резали, да провода какие-то. Обратно ночью потащились. Идем мы, снежок под ногами скрипит, звезды на небе качаются. Я на кармане повис, воздухом дышу. Гляжу, навстречу два урода ползут. Мне они сразу не понравились. И точно:

– Курить есть?

– Нет.

– А в рыло?

Дальше мне не видно было, но, судя по звуку, Хозяин просьбу уважил и в рыло дал. Потом мы в снег полетели. Тут Хозяин меня и вытащил. Я сходу одного по ноге тяп, а там штаны, кальсоны, увяз я, короче.