«Оккультный Рейх». Главный миф XX века [Дмитрий Анатольевич Жуков] (fb2) читать постранично, страница - 4

Коммунистические же агитаторы продолжали активно цитировать Раушнинга и в последующем. Скажем, известный фильм Михаила Ромма «Обыкновенный фашизм» переполнен байками данцигского проходимца (например: «Я, — говорил Гитлер, — освобождаю людей от отягощающих ограничений разума, от грязных и унижающих самоотравлений химерами, именуемыми совестью и нравственностью»).

Герман Раушнинг в послевоенное время переехал в США, где стал фермером, и прожил очень долгую жизнь¹⁵. Вопреки всякому здравому смыслу, его произведениям суждено было стать одним из главных источников мифотворчества со стороны авторов, специализирующихся на истории национал-социализма, начиная от академиков и заканчивая студентами-первокурсниками и досужими публицистами.

«Застольные разговоры Гитлера»

Еще одним сомнительным источником является книга Генри Пикера «Застольные разговоры Гитлера»¹⁶, представляющая собой авторизованные стенограммы монологов руководителя Германии в Верховной ставке за период с 21 июля 1941 года до 31 июля 1942 года. Книга была впервые опубликована в Западной Германии в 1951 году. Официальная версия появления «Застольных разговоров» такова. Первые записи «откровений» Гитлера в Ставке начал делать юрист Генрих Грейм. Его записки попали затем в руки Генри Пикера, прибывшего в Ставку в марте 1942 года и решившего продолжить стенографировать монологи фюрера. Окончательно покидая Ставку в начале августа 1942 года, Пикер якобы получил официальное разрешение Гитлера забрать с собой свои «наработки».

При этом известно, что вести подобные записи было строжайше запрещено лично Гитлером. По мнению И. Фрадкина, этот запрет фюрера был обусловлен тем, что одна из стенограмм, сделанных еще Греймом, появилась в зарубежной печати¹⁷. Если такая публикация вообще имела место, то наверняка она несла на себе серьезный отпечаток пропагандистской «доработки» (учитывая время публикации — начало мировой войны). В любом случае риск повторения подобного просчета оставался, и в этом случае непонятно, почему молодому юристу Пикеру было позволено возобновить записи. К слову, нуждается в перепроверке и то, что этот человек с завидной регулярностью «допускался» к столу диктатора, ведь далеко не весь обслуживающий персонал Ставки удостаивался такой возможности.

Некоторые историки отмечают, что Пикер делал свои записи в тайне от Гитлера, но по согласию Мартина Бормана: «Сориентировавшись в обстановке, он [Пикер] понял, что ему необходимо какое-то прикрытие, и он нашел влиятельного покровителя в лице рейхсляйтера Бормана. Тот стал давать Пикеру „служебные поручения“: кратко фиксировать в блокноте некоторые застольные высказывания Гитлера, а затем сразу после трапезы реконструировать их в конспективной записи»¹⁸. Через некоторое время Борман якобы показал Гитлеру записки Пикера, и фюрер дал «добро» на продолжение работы. Если даже согласиться с этой версией, остается непонятным, почему фюрер разрешил Пикеру забрать стенограммы с собой (для того, чтобы они опять стали инструментом союзнической пропаганды?).

Вероятнее всего, никаких стенограмм Пикер из Ставки не выносил. По одной из возможных версий, «монологи» фюрера были «восстановлены» в плену под присмотром британских офицеров. По другой — Пикер, нуждаясь в деньгах, «по памяти воспроизвел» монологи, руководствуясь собственными идеями и представлениями. И в том и в другом случае ценность подобного источника невелика, и серьезные историки предпочитают обходиться без его помощи. Зато публицисты всех мастей с большим удовольствием цитируют «откровения» Гитлера о том, например, что надо засадить Украину крапивой¹⁹, или о том, что «сырые корни и тому подобные вещи способствуют сохранности здоровья детей»…²⁰

Разумеется, свои воспоминания о беседах с фюрером (в том числе, до прихода нацистов к власти) оставили очень многие люди. В каждом случае к источникам такого рода надо подходить очень и очень осторожно. Надо учитывать, когда и в каких условиях писались подобные мемуары, была ли их публикация вызвана конъюнктурными соображениями: попыткой самооправдаться, добыть автору популярность или дополнительный финансовый источник и так далее.

Приведем лишь два примера. Альберт Шпеер, «личный архитектор фюрера» (в отличие от Раушнинга, он действительно принадлежал к довольно узкому кругу приближенных Гитлера) и один из подсудимых Нюрнберга, опубликовал несколько книг: «Воспоминания» (1969), «Шпандауский дневник» (1975), «Рабское государство» (1981). Необходимо отметить, что с момента капитуляции Германии Шпеер избрал тактику полного раскаяния и самообеления с целью сохранить себе жизнь. Международный трибунал действительно приговорил его к 20 годам заключения.

После освобождения этот талантливый технократ продолжал посыпать свою голову пеплом, не уставая повторять, что он «был слепцом по собственному выбору»²¹. Этим-то и