Левиафан [Дэвид Линн Гоулмон] (fb2) читать постранично, страница - 2

острый край еще сильнее. Крови должно быть довольно, чтобы убедить тюремщиков, что драгоценный пленник Наполеона отважился на немыслимое.

Оторвав тарелку от головы, Деверу увидел, что кровь даже не струится, а бьет ключом, потому что край тарелки перерезал какой-то сосудик. Не выпуская тарелки из рук, он прошелся заостренным краем с другой стороны, после чего улегся у лючка для еды. Позволил крови брызнуть на железо двери, а затем перевел дух и задышал короткими, захлебывающимися вздохами. Вытянув свободную руку, шлепнул ладонью по растущей луже крови так, чтобы брызги наверняка вылетели в коридор за дверью.

— Что за?..

— Это кровь, капитан. Этот придурок перерезал себе горло.

Капитан стражи сделал именно то, на что Деверу и надеялся: запаниковал, решив, что лишился узника, покончившего с собой. Перед императором ему нипочем за это не отчитаться. Послышался звон ключей, которые надзиратель выхватил в попытке открыть дверь. Итак, момент смерти настал.

Деверу вовсе не строил планов бегства, но и покончить с собственной жизнью ему духу не хватало, так что он попросту заставит тюремщиков сделать это за него. Довольная улыбка искривила его черты.

— Пошевеливайся, неуклюжий болван, он истечет кровью!

Наконец, Деверу услышал, как ключ вошел в скважину ржавого замка. Со скрежетом провернулся, лязгнула откинутая дужка, и послышалось кряхтение человека, изо всех сил пытавшегося открыть дверь. Впервые за два года узник почуял и ощутил кожей дуновение свежего воздуха, вдохнув его всей грудью, чтобы собрать все силы для следующей пары секунд — последних мгновений его жизни. Позволил своим векам приоткрыться, и тут же сияние свечей в коридоре по ту сторону больно резануло по глазам.

Он ощутил, как чьи-то руки переворачивают его на спину, и тут же, не давая тюремщику опомниться, взмахнул жестяной плошкой, вложив в удар всю силу, на какую были способны его атрофированные мышцы. Острый край врезался прямо в шею.

Капитан охнул, увидев, как надзиратель, перевернувший узника, получил удар в горло. Выпрямившись, он хотел было кликнуть подмогу, но Деверу молниеносно выбросил босую ногу, попав капитану в левое колено, и тот рухнул на неровный каменный пол. Прежде чем он успел опомниться, Деверу вслепую наскочил на него со спины, обрушив жестяную тарелку капитану на голову, вонзив острый край глубоко в череп.

Со всхлипом скатившись с капитана, Деверу распростерся без движения, слухом ловя шаги, предвещающие его смерть. Пытаясь успокоить дыхание, он открыл глаза, зажмуренные от сияния свечей. Попытался сфокусировать взгляд на дальней стене, и боль мало-помалу отступила. Сглотнув, он попытался сдержать слезы, но обнаружил, что это не в его власти. Протянул руку к студеному камню под собой, чтобы убедиться в реальности мира, но наткнулся на ключи, оброненные тюремщиком, который как раз в этот миг испустил последний, порывистый вздох.

Сжав большую связку ключей обеими руками, Родерик поднес ее к груди. Наткнувшись блуждающим взглядом на другие камеры по соседству с его собственной, задумался, не полнится ли каждая из них страданиями и муками, перенесенными им самим за последние три года. Неужели за каждой дверью находится человек, подвергающийся такому же ужасному обращению, как и вынесенное им? Рассудок отказался дать ответ. Деверу перекатился на колени. Кровь капитана вязко растекалась лужей по каменному полу коридора. Пошатываясь, цепляясь за стену, Родерик кое-как вскарабкался на ноги. Голова закружилась, желудок скрутило узлом, и он фонтаном изверг целый поток желчи. По-прежнему запинаясь, падая, вставая и съезжая по стене, Деверу продвигался вперед, пока не нашел лестницу, ведущую вверх.

Медленно двинулся по каменным ступеням, постоянно сознавая, что о его расправе над тюремщиками вот-вот станет известно с другой стороны, о которой он не ведает. И продолжал взбираться, все так же прижимая ключи к груди, будто распятие.

Услышав звук, остановился. Открылась дверь — судя по звуку, железная. Вглядевшись во тьму перед собой, он различил сумрачный коридор, изгибающийся направо и ведущий на следующий этаж. Парой этажей выше слышался шум, издаваемый людьми. Не страшась смерти, Деверу двинулся на следующий этаж. И тут почуял запах. То единственное, что удерживало его на этом свете последние два года. Аромат моря. Теперь грохот прибоя был слышен куда лучше, чем когда-либо прежде. И как только Деверу достиг следующей лестничной площадки, сразу же двинулся вперед. И тут сверху донесся крик:

— Стоять!

Деверу услышал приказ и топот множества бегущих ног, уже ковыляя навстречу запаху и звуку моря. Упал, вскрикнув и почувствовал, что ноги не повинуются ему. И тут наконец сквозь застилающие глаза слезы разглядел дверь — деревянную, а не железную. Топот становился все громче, уже на этом этаже крепости. Узник встал и отодвинул засов. Дверь тут же распахнулась, и сияющий шар клонящегося к закату солнца, пылающий