Линия Жизни [Ирина Константиновна Семина] (fb2) читать постранично, страница - 2

когда судьба виражи делает — это мобилизует, думать заставляет и шевелиться, по сторонам смотреть да новые пути искать.

— Это точно, — согласилась Люся. — Я вот шла-шла, сзади прошлое, впереди — будущее, под ногами — дорога столбовая, уже и задумываться перестала. А как туман заклубился да ориентиры потеряла — так сразу мозги включились!

— Я и говорю, без зигзагов — никак невозможно, — кивнула Судьба. — Да и узор, он же причудливый, прихотливый должен быть, тогда прямо как персидский ковер получается. А если по прямой выкладывать — выйдет какой-нибудь половичок пестротканый, для прихожей, ни полета в нем, ни фантазии.

— Так, может, и у меня линия жизни просто зигзаг сделала? — предположила Люся.

— Может, да. А может, и нет, — не стала возражать Судьба. — Посмотришь с высоты — понятнее станет.

Так, за разговором, размотали они веревку до самого конца. А конец как раз у подножья холма и случился. Стали они наверх подниматься, идут, друг другу руку полают, лезть помогают — то Люся Судьбе, то Судьба Люсе. Наконец Судьба и говорит:

— Ну все, пришли. Вершина!

Люся посмотрела вниз, на поле, а оно такое огромное! И все цветными линиями переложено вдоль, поперек, по диагонали и вообще незнамо как. Как на контурной карте, только еще замысловатее. Правда, вроде уже и узор какой-то просматривается.

— Нравится? — спросила Судьба.

— Ну, в общем да, ярко так, пестренько, — вежливо ответила Люся.

— А что видишь-то, что?

— Цветные линии вижу, много. Такой абстрактный узор, как у современных художников.

— Вишь как, — хохотнула польщенная Судьба. — Да уж конечно, куда современнее, раз сама старуха Судьба узоры выкладывала! Ну что, как там с линией жизни, узрела?

— Не вижу ничего, — призналась Люся. — Вообще сплошная путаница и неразбериха. Хотя и красиво, и глаз радует.

— Ага! Стало быть, тебе еще выше надо подняться, — понимающе кивнула Судьба. — Видать, ты свои горизонты уже давно переросла…

— Это как, бабушка?

— Вот сама подумай. Пока ребенок маленький, он в манежике живет, и весь его мирок там умещается. А когда поползет, у него границы мира расширяются, и хочется ему знать, а что там, за бортиком. Так?

— Конечно. Нельзя же всю жизнь в манежике просидеть! — засмеялась Люся.

— Вот он по комнате ползает, все углы исследует. А когда ребенок на ножки встанет и бегать начнет, у него ракурс зрения изменится? Как думаешь?

— Ну разумеется! — почувствовала себя увереннее Люся. — Он будет исследовать уже не углы, а тумбочки и столы. А когда еще подрастет — и до верхних полок доберется!

— Ага, точно. А еще есть двор, и район, и город, и страна…

— И континент, и планета, и космос, — подхватила Люся.

— Ну вот видишь, все правильно понимаешь! — обрадовалась Судьба. — Мир из манежика и мир из космоса — это ж совсем разные картины, хотя мир-то, по сути, один и тот же!

— А где тут есть гора повыше? Может, мне на нее взобраться?

— Можно и взобраться, — пожала плечами Судьба. — Только зачем тебе? Ты так… взлетай и смотри!

— Бабушка, да вы что? — рассмеялась Люся. — Как это «взлетай»? Я ж не птица, а человеку крыльев не предусмотрено!

— Да ну??? Кто тебе такую глупость сказал? — ужасно удивилась старуха Судьба. — Нашла кому верить. Для человека все предусмотрено! Не все только в узоре Судьбы свое отыскать могут. А ну, смотри внимательно! Ищи себе крылья!

Люся старательно таращилась на узоры, раскинувшиеся внизу, но видела только цветные линии, которые складывались в разные геометрические фигуры. Треугольники, параллелограммы, синусоиды, зигзаги, и никаких кры…

— Вижу!!! — вдруг завопила она. — Вон там, там узор складывается в планер!!! Вон крылья, вон кабина, вон хвост!!!

— Стало быть, Судьба посылает тебе планер, — важно сказала старуха. — Раз ты так увидела…

И тут же, как по волшебству, рядом приземлился самый что ни на есть настоящий планер, из кабины весело махал рукой пилот в очках и шлеме, а за ним было еще два свободных места.

— Пойдем, с тобой слетаю, — решила Судьба. — Мне и самой интересно на свои узоры взглянуть с высоты птичьего полета.

Планер взмыл, и поле вмиг отодвинулось, стало маленьким, как лоскутное одеяло. И вдруг увидела Люся, что там, внизу, словно мозаика цветная, а из нее целые картины складываются. Увидела она в узорах и людей, и деревья, и птиц невиданных, и большие города, и дальние страны. И вроде даже себя увидела, танцующую при луне, на берегу какого-то дивного озера. Она и не помнила, когда в последний раз вот так танцевала.

— Вижу! Вижу узоры Судьбы! — ликующе крикнула она. — Господ и, счастье-то какое!

— Это все твое! — прокричала ей в ухо старуха Судьба. — Твоя судьба, раз ты ее такой видишь!

Тут Люся спохватилась — где ж ее линия жизни проходит? И вдруг поняла, что линия жизни у нее расширилась невероятно, и туда входит и все разноцветное поле, и еще другие поля, и прилегающие холмы, и паутинка тропинок,