Восемь мечей [Джон Диксон Карр] (fb2) читать постранично, страница - 2

вашего сведения, это немецкий термин, буквально переводится как «пляшущий дух». Я даже не поленился выяснить это в британской энциклопедии. Так вот, это нечто вроде таинственного духа, который вызывает вокруг себя массовый переполох, заставляет стулья неизвестно зачем и почему плясать, ножи и ложки летать, ну и все такое прочее. Вы внимательно следите за моей мыслью, Хэдли?

– О господи ты боже мой!… Да, да, конечно же, сэр.

– Полтергейст практически никак не проявлял себя вот уже много лет. Но вот не далее как два дня тому назад, когда викарий соседнего прихода преподобный отец Примли обедал в «Гранже», то…

– Как вы сказали? Что, еще один священнослужитель?!. Ничего, ничего, сэр, ради бога, простите. Не обращайте внимания. Продолжайте, пожалуйста, прошу вас.

– Так вот, тогда он опоздал на последний автобус, а у шофера полковника Стэндиша в тот день был выходной, поэтому викария без особого труда уговорили остаться в «Гранже» до следующего утра. О полтергейсте тогда почему-то никто даже не вспомнил, и его поместили в той самой комнате, с теми самыми призраками, которые где-то в час ночи приступили к своему, так сказать, «веселому» делу: сбили пару картин со стен комнаты, «поиграли» стульями, пошвырялись предметами, шумно побегали туда-сюда, ну и все такое прочее… А в довершение всего, когда викарий молился во имя спасения своей драгоценной жизни, со стола слетела полная чернильница и ударила его прямо в глаз!

До смерти перепуганный викарий, естественно, забил тревогу, разбудил весь дом… Первым к нему тут же прибежал сам полковник Стэндиш с заряженным револьвером в руке, ну а за ним и все остальные. Чернила оказались красного цвета, поэтому вначале им показалось, что произошло убийство. Но затем в самом разгаре возникшей шумной неразберихи они обратили внимание на окно, через которое вдруг увидели, что на плоской крыше соседнего строения стоит он сам… в ночной рубашке…

– Увидели, сэр, кого?

– Епископа. В ночной рубашке, – терпеливо объяснил помощник комиссара. – В ярком лунном свете его отчетливо все видели и, естественно, сразу же узнали.

– Конечно же, сразу узнали, сэр, – покорно согласился Хэдли. – Но что он там на крыше делал? В своей, как вы говорите, ночной рубашке…

– Что он там делал? Как епископ потом сам утверждал, он собственными глазами видел жулика у клумбы с цветами герани.

Хэдли откинулся на спинку стула, внимательно и сосредоточенно посмотрел на телефонный аппарат. Достопочтенный сэр Джордж Белчестер никогда не казался ему именно тем, кого следовало бы назначать на должность помощника комиссара государственной полиции, – в общем-то способный работник, он, тем не менее, относился к своим обязанностям с эдакой не всегда понятной легкостью, и, что самое главное, для него была характерна «затуманенная манера излагать реальные факты». В силу этого Хэдли предпочел прочистить горло и терпеливо подождать. Затем, так и не дождавшись достаточно внятного ответа, все-таки поинтересовался:

– Сэр, вы, случайно, не разыгрываете меня?

– Я? Разыгрываю вас? Да упаси господь!… Послушайте, возможно, я уже упоминал, что, по словам самого епископа Мэплхемского, он самым тщательным образом изучил проблему преступности и преступников, хотя лично я, должен признаться, не имею конкретных свидетельств о его практическом участии в каких-либо полицейских расследованиях. Да-да, кажется, он написал об этом книгу. Возможно, книгу даже очень хорошую, не буду кривить душой… Так или иначе, но епископ готов поклясться, что лично видел, как этот человек проходил мимо клумбы с геранью. И утверждает, что он направился вниз по холму в направлении гостевого домика, в котором совершенно случайно остановился известный всей округе мерзавец по имени мистер Деппинг…

– Кто-кто?

– Тот самый жулик. Его имени тогда я точно не расслышал, однако, по мнению епископа, это и был тот самый преступник, которого все в округе прекрасно знают. Его – то есть самого епископа – тогда разбудил непонятный шум, как он сам утверждает, в той самой комнате с полтергейстом. Епископ подошел к окну и на лужайке возле дома увидел того самого человека. В ярком свете луны он был виден очень отчетливо. Тогда епископ вылез через окно на крышу и…

– И что? Зачем? Для чего?

– Не знаю, во всяком случае, пока не знаю, – не скрывая раздражения, ответил Белчестер. – Но, тем не менее, он сделал это. Сделал потому, что, по искреннему убеждению епископа, в окрестностях поместья находился опасный преступник, причем находился с целью нанести ущерб! Не знаю точно чему или кому именно, но речь идет именно о нанесении «возможного ущерба». Похоже, он просто ужасный человек, Хэдли, уж поверьте. Не забывайте, именно епископ буквально настоял на том, чтобы полковник Стэндиш тут же позвонил мне и потребовал, чтобы мы немедленно занялись этим делом. Тот его настойчивую просьбу, конечно же, выполнил, однако своего мнения насчет того, что у епископа «поехала крыша», отнюдь не скрывает. Особенно