В грозовом небе [Николай Александрович Гунбин] (fb2) читать постранично, страница - 2

видится он с ней в последний раз… Летом 1942 года Николай не вернулся с боевого задания. А у него, жизнерадостного, влюбленного в жизнь, столько еще всего могло быть впереди!

…Вечером с Казанского вокзала мы отъезжали к месту назначения. В нашем предписании указано, что направляемся в распоряжение военпреда авиационного завода.

Наутро поезд прибыл на узловую станцию, и мы увидели явный признак войны - эшелон с ранеными. Есть там и летчики. Мы с жадной нетерпеливостью спрашиваем их о том, что делается там, откуда они едут. Раненые рисуют довольно мрачные картины, но нас, еще не обстрелянных, эти вести не пугают. Мы рвемся на запад, хотим видеть все собственными глазами, попробовать свое оружие в боях с непрошеным «гостем». А для этого надо получить боевые самолеты.

Разместили нас в удобной и чистой, современной по тому времени, заводской гостинице, в заводской столовой поставили на довольствие. Представились военпреду. К нашему огорчению, оказалось, что самолеты, которые мы должны получить, предприятие сейчас не производит. Военный представитель предложил нам остаться на заводе испытателями. Но не к этому мы готовились, не этому учились. Решили послать телеграмму в нашу школу, чтобы та, в свою очередь, выяснила в Главном штабе ВВС, почему так получилось. Ждем, но ответа все нет и нет. Очевидно, там не до нас.

Такая неопределенность продолжалась бы, наверно, долго, если бы не случай. Один из нас, кажется Николай Стебловский, встретил двух знакомых ему капитанов-авиаторов, которые, как выяснилось, были командиром и штурманом нашей эскадрильи дальних бомбардировщиков и теперь искали своих будущих подчиненных. А этими подчиненными, оказывается, и были мы. Конечно, обрадовались и по распоряжению наших новых командиров тут же переехали на полевой аэродром Левая Россошь. [8]

В то время там базировался запасной авиаполк (ЗАП), которым командовал подполковник Н. Н. Царев, спешно готовивший экипажи к отправке на фронт. Там же стояли и предназначенные для нас боевые самолеты ДБ-3ф. После двух-трех дней пребывания в ЗАПе, где каждый экипаж сделал несколько полетов по кругу, вся ивановская девятка в традиционном строю «клин звеньев» направилась в район Курска, на действующий фронтовой аэродром Кшень. На нем базировался 220-й авиаполк. Командовал им майор Базиленко, его заместителем был майор Бровко, комиссаром - батальонный комиссар Федоров. С этого полевого аэродрома полк уже несколько раз с начала войны вылетал бомбить вражеские войска, прорвавшиеся на нашу территорию. В полетах многие штурманы выполняли работу воздушных стрелков, которых в экипажах не хватало. За это время полк понес значительные потеря, эскадрильи были недоукомплектованными.

Наша девятка (в полном штатном составе) стала 2-й эскадрильей полка. Первое время занимаемся в, основном расстановкой и маскировкой самолетов. Маскируем их специальными сетями, сверху набрасываем еще ветки. Несколько наших самолетов установлено между домами аэродромного поселка, некоторые стоят на краю поля, во ржи. Специальный экипаж полка каждый день совершает полет над аэродромом - проверяет качество укрытий. Ночью строго соблюдается светомаскировка, даже запрещают курить, хотя вряд ли с воздуха видно горящую спичку, тем более - папиросу.

По штурманской службе сразу же было приказано склеить карты-десятиверстки, которые должны охватить полосу западнее района нашего базирования до государственной границы и дальше. Каждый из нас строит догадки: где же наши цели? по ту или по эту сторону границы? Хотелось бы, чтобы по ту… Но так или иначе - скорее бы в бой. Скорее бы выполнить свой священный долг - защитить родную землю от вероломно напавшего врага.

Первые успехи

И вот наступил долгожданный момент: готовим самолеты к боевому вылету. На каждый подвешиваем по десять бомб ФАБ-100 и по две ротативно-рассеивающиеся авиабомбы РРАБ-250, начиненные более мелкими - десяти- и двадцатипятикилограммовыми осколочными бомбами по десять - двадцать штук в каждой. [9]

РРАБ - это большая металлическая бочка, стянутая обручами, с обтекателем (колпаком) и специальным стабилизатором, который, когда бомба отрывается от. самолета, заставляет ее вращаться. От вращения обручи разрываются, и осколочные бомбы разлетаются в стороны, поражая большую площадь. Что и говорить, хороший «подарок» фашистам. Как сейчас помню, на одном из обтекателей мелом было написано: «Шапка Гитлеру». Это сделал, очевидно, находчивый техник по вооружению. Надпись вызывала у всех невольную улыбку.

- Такой шапкой можно накрыть не только Гитлера, но и Геббельса в придачу, - шутит помогающий подвешивать бомбы стрелок-радист Бойко.

- Колпак же со второй бомбы подойдет, пожалуй, Герингу, - тут же подмечает стрелок Лойко. - Как раз по его комплекции.

- А бомб, которые под этими