И всю ночь ныла грудь [Георгий Дмитриевич Гулиа] (fb2) читать постранично, страница - 2

предвиделось… Впрочем, мало ли что бывает! Вполне возможно, что засиделся у кого-нибудь. Но ведь гроза же… И ливень, может хлынуть… Тогда берегись речушки Машь-иквара: она вся вздуется, из прозрачной превратится в желтую, забурлит волнами, как взаправдашняя река, потащит на себе всякий хлам — от листьев до тяжелых стволов. Этот мосточек, который перекинут через нее, непременно вырвет с корнем и унесет к морю, может, прямо к Босфору. А то и подальше куда-нибудь. Как это не раз бывало в ливни. Тогда придется заночевать ему в селе. А вдруг попытается перейти через Машь-иквару? Сердитая в ненастье речка собьет с ног кого угодно. Правда, вырос он в этих местах, но разве мало гибнет опытных людей? Именно опытных! Слишком доверяющих своему опыту…

Марии вдруг почудились чьи-то шаги: словно носком ботинка толкнули лежащий на дороге камешек и он, камешек, ударился о другой. Ясно донеслось: тик!

Она вскочила и кинулась к лестнице, которая вела во двор. Прислушалась — тихо. Откуда же этот «тик»? Не могла же она ослышаться? Впрочем, и ящерица могла столкнуть маленький камешек, и тот ударился о другой…

На руку плюхнулась крупная дождевая капля. Потом ударила такая же капля по драневой кровле. Во двор залетел шальной ветерок и, прошуршав по молодой листве, скрылся па задворках. А оттуда наверняка вырвался в самую чащобу.

Она глядела в черноту ночи — темно, хоть глаза выколи! — и ничего не могла разобрать. Нечто ватообразное переваливалось через плетень и мягко стелилось по двору. Перед самым крыльцом не то растворялось вовсе, не то влезало на кровлю.

«Если он и подзадержался где-нибудь, — думала она, — то это хорошо: переждет непогоду, А если дождь настигнет его в пути? Так и стоять ему под деревом? Нет, не тот у него характер! Он попытается перейти речку. Непременно попытается!.. А что тогда?»

Она живо представила себе небольшую, но глубокую пойму, наполненную мутной, кипящей жидкостью. «Не дай бог угодить в нее — оттуда не выберешься, вынесет тебя прямиком в Черное море».

Она прошлась по крыльцу, и половицы противно заскрипели под ее ногами. Особенно противно нынче…

Из ущелья доносился неясный, отдаленный гул. Возможно, что это ветер гудел, словно в трубе. А в остальном все было спокойно. Даже слишком! Но вот-вот что-то должно случиться на земле, под землей или над землей… Мария Читанаа предчувствовала это, хотя объяснить что-либо толком она вряд ли сумела бы. Ведь бывает же этакое необъяснимое ощущение чего-то неотвратимо надвигающегося…

Капли зачастили, падали на траву тяжело, словно маленькие медузы: так и плюхались! Но с каждой минутой они мельчали, дождевая сетка становилась более плотной. И тут ударил гром. Будто взорвался снаряд под ногами. Даже зарницы не было видно. Какой-то странный гром, бея молнии. А может, это лавина сорвалась с вершины Саат-ишьха? Что-то жуткое разнеслось по горам, подавая сигнал замешкавшемуся ливню.

Марии Читанаа показалось, что кто-то смотрит ей в спину. Она резко обернулась — в темной дверной раме стояла старуха. Она была в длинной белой рубашке и курила неизменную трубку.

— Ты меня напугала, — сказала Мария.

— А меня до смерти напугал этот гром, — сказала Гудихан. — Он ударил так неожиданно… Я не спала… Но не заметила молнии.

— А ее и не было…

— Молния обязательно была… Мы попросту не заметили ее… Может, она сверкнула за горой?..

— Полил ливень, — сказала Мария.

— А почему не спишь?

— Жду.

— Придет.

— Я жду, — твердо выговорила Мария. — Он никогда не опаздывал не предупредив.

— С ними это случается, — сказала Гудихан, не выпуская чубука изо рта.

— С ними — да, а с ним — нет, — возразила Мария.

— Все они одинаковы, — сказала старуха.

— Они одинаковы, а он не похож на них, — упрямо стояла на своем Мария.

— Что с тобою? — спросила старуха.

— Ничего…

— Ты что-то не в себе…

— Возможно…

— Тяжело дышать, — вздохнула Гудихан.

— После грозы легче будет.

— Пойду прилягу, — сказала Гудихан.

Мария Читанаа вытянула руку и в одно мгновенно набрала в ладонь холодной воды. Ливень хлестал не на шутку, небеса обрушивались па землю. Это было ясно.

«Если укрылся он под дубом, в него может ударить молния, — подумала Мария. — Но он не пойдет под его ветви. Он знает, что значит дерево в грозу! Вполне возможно, что пробежит он сотню шагов и найдет хорошее место под навесом скалы. Но под этой скалою потекут бурные потоки, а они способны сбить с ног даже великана…»

Тут сверкнула молния. И чуть не ослепила женщину… Она отпрянула назад, к стенке. Удар грома потряс горы. А затем небесная канонада продолжалась почти непрерывно. Гром, ливень, шум водяных потоков, побежавших с гор… Все смешалось, все слилось в единое апокалиптическое гудение, совершенно невыносимое для слуха.

Но она не испугалась. Она никого и ничего не боялась в этот час. Она облокотилась о перила и упрямо смотрела прямо перед собою. И слушала, слушала: не