третий номер. Задрожали толстые губы у негра. И только я остался спокоен, словно командир подразделения 000.
– Раненых в дурно пахнущую конструкцию! – зычно закричал я, – Всем грузиться в ящик! Пленных не брать!
Милашка в виртуальном обличии, зачем-то выпустив из зада облако сильно загазованного воздуха не пригодного для дальнейшего употребления, рванула прямиком на наступающие ряды монстров.
Над нами свистели снаряды, проносились огненные шары и различные режущие предметы.
Мы клацали на кочках зубами и тихо ругали Милашку за отвратительную амортизацию.
– Майор Сергеев! – позвал меня умирающий Директор.
Хватаясь за борта, я переполз поближе к начальству, который покоился на коленях открыто рыдающего негра.
– Майор Сергеев по вашему приказанию прибыл, – доложился я и из уважения к смертельной ране начальника отдал честь.
– Слушай внимательно, Сергеев! – Директор все время захлебывался собственной кровью и икал, поглядывая на отсутствующее сердце и прочие внутренности.
– Слушаю. И сделаю все, что положено в таких случаях. Выполню вашу последнюю волю. Похороню на высокой круче, средь берез. И чтобы видна была Волга– матушка.
– Нет больше Волги, – Боб, оказывается, знал гораздо больше, чем положено простому сотруднику подразделения 000, – Загнали в трубы и пустили вспять. Зачем вы так с ним, командир?!
От драки в ящике для песка нас удержал только здравомыслящий третий номер.
– Мм, – сказал он и лизнул Директора в застывающее лицо.
Директор сплюнул собачью слюну и повернулся ко мне:
– Сергеев! – Директор прислушался, не застучит ли вдруг вырванное с корнем сердце. Не застучало, – Сергеев! Сними с души моей невыносимый груз. Ты не майор Сергеев. Ты сын мой!
«Обана!» – подумал я.
– Обана – сказал я вслух.
– Не перебивай меня, – захрипел Директор. Теперь вроде бы, как и отец, – Это не все. Роберт! Прости меня старика. В молодости ездил я в Америку на практику. Нагрешил я там. Ты сын мой, Роберт!
«Обана!» – подумал я во второй раз.
– Обана! – черная челюсть второго номера отвисла практически до груди, – Я знал! Я знал!
– Не перебивайте меня, – закашлялся Директор. Уже как бы отец двоих детей, – Герасим! Тьфу, ты, собачья морда. Прости и ты меня. Молод я был, горяч. Ты сын мой старшенький.
«Обана!» – переглянулись мы с братом Робертом.
– Мм, – завилял хвостом третий номер. Собакам иначе радость показывать не полагается. Да и нечем больше.
– Папа! – закричали мы все вместе, – Не умирай, папа!
Но Директор уже закатил глаза и перестал щупать рукой отсутствующие внутренности.
До Нового года оставалось меньше минуты.
– Прорвемся, – твердо сказала Милашка и прибавила обороты.
Последние комментарии
10 часов 5 минут назад
10 часов 23 минут назад
10 часов 32 минут назад
10 часов 34 минут назад
10 часов 36 минут назад
10 часов 54 минут назад