спокойно.– Давай. Ложись.– Нужды в физическом принуждении никакой нет.– Ладно. Ну так давай.Я поколебался, потом вернулся к кровати и сел на краешек.– Ноги закрой.Я опять поколебался, по выбора у меня не было. По крайней мере – от физической жестокости я был избавлен. Я сунул ноги под одеяло, по остался сидеть. Фонарик все еще слепил меня. Наступило новое молчание, словно меня дешифровали и взвесили.– Теперь окуляры. Сними их.Я снял очки и положил на тумбочку рядом с собой. Фонарик на секунду оставил меня, нашаривая выключатель. Комнату залил свет. Я расплывчато увидел фигуру молодого человека среднего роста с крайне странными желтыми руками. Одет он был во что-то вроде синеватого комбинезона, как мне показалось, из саржи. Он прошел через комнату к кровати, на которой сидел я. В нем чувствовалась какая-то спортивная небрежность, я дал ему лет двадцать с небольшим. И тут же объяснилось, почему его лицо показалось мне слепленным из эктоплазмы: я было отнес это на счет моей близорукости, но он просто натянул женский нейлоновый чулок но самые глаза. Волосы под красной вязаной шапочкой были рыжими, глаза – карими. Они долго меня оглядывали.– Чего ты трусишь, мужик?Вопрос был до того нелеп, что я даже не попробовал ответить. Он протянул руку, взял мои очки и прищурился сквозь линзы. Я сообразил, что непонятную желтизну придавали рукам кухонные перчатки – ну конечно же! Чтобы не оставлять отпечатков пальцев. Снова глаза над маской, глаза прячущегося, настороженного животного, уставились на меня сверху вниз.– Никогда прежде с тобой такого не случалось?– Безусловно.– Со мной тоже. Проиграем на слух, лады?Я кое-как кивнул. Он повернулся и шагнул туда, где я стоял, когда он вошел в комнату. Окно он открыл и небрежно швырнул мои очки во тьму ночи – во всяком случае, я увидел движение его руки, которое могло означать только это. Вот тогда я почувствовал приступ гнева – и то, каким безумием было бы дать ему волю. Я смотрел, как он закрыл окно, снова его запер и задернул занавеску. Затем он вернулся к изножью кровати.– Лады?Я ничего не сказал.– Расслабься.– По-моему, подобная ситуация не располагает расслабляться.Он сложил руки на груди и несколько минут созерцал меня, потом ткнул пальцем вниз, словно я попросил его найти выход из какой-то трудности.– Придется тебя связать.– Хорошо.– Значит, ты не против?– К несчастью, у меня нет выбора.Снова молчание, потом он смешливо фыркнул.Черт! Сколько раз я воображал такое. Тысячи вариантов. Но не этот.– Сожалею, что разочаровал вас.Снова смешливая пауза.– Думал, ты тут бываешь только по уик-эндам.– Просто владельцы предоставили его мне на время.Он обмыслил это, потом снова ткнул желтым пальцем в меня.– Понятно.– Что понятно?– Кто захочет, чтоб из него отбивную сделали просто для друзей. Верно?– Мой милый юноша, я вдвое ниже вас и втрое старше.– Верно. Просто шучу.Он повернулся и оглядел комнату. Но я как будто был ему интереснее его профессиональных перспектив. Он прислонился к комоду и снова заговорил со мной.– Только про это и читаешь. Как старые хрычи всегда дают отпор. Ковыляют на тебя с кочергами и кухонными ножами.Я перевел дух. Он сказал:– Собственность. Чего она только с людьми не делает. Понимаешь, о чем я? Хотя не в твоем случае. Вот так, – добавил он.Я обнаружил, что гляжу на свои ступни под одеялом. Среди вымышленных ужасов на тему подобной ситуации, которые я видел или о которых читал, ни разу не встречался мотивационный анализ жертвы со стороны первопричины этой ситуации. Он помахал фонариком.– Тебе бы зашуметь, мужик. Я бы сразу отсюда вылетел, как доза слабительного. Откуда мне было бы знать, кто ты такой.– Могу ли я высказать пожелание, чтобы вы продолжали то, для чего вы здесь?И снова фырканье. Он продолжал смотреть на меня. Потом покачал головой.– Фантастика.Я воображал действия всякого рода, быстрые, целеустремленные, различающиеся только степенью их неприятности, но никак не омерзительную игру в непринужденную болтовню между незнакомыми людьми, которых свел случай. Разумеется, мне следовало бы испытывать облегчение, тем не менее я предпочел бы знакомого дьявола – или, во всяком случае, более похожего на представления о ему подобных. Он, вероятно, понял это по моему лицу.– Я потрошу пустые дома, друг, а не плюгавых людишек.– Тогда, будьте любезны, перестаньте злорадствовать и смаковать.Сказал я это резко, и мы погрузились в абсурдность еще на шаг. В его голосе почти прозвучал мягкий упрек.– Эй! Это мне положено дергаться. А не тебе. – Он развел желтыми ладонями. – Только что пережил жуткий шок, знаешь ли. Ты же мог тут заряжать дробовик. Да что угодно. И вышибить из меня нутро, едва я открыл дверь.Я собрался с силами.Разве не достаточно, что вы вломились в дом двух порядочных, законопослушных и не слишком состоятельных людей и намерены забрать у них вещи, особой ценности не представляющие, но
Последние комментарии
4 часов 26 минут назад
4 часов 43 минут назад
5 часов 8 минут назад
5 часов 40 минут назад
6 часов 47 минут назад
8 часов 28 минут назад