Жизнь до Израненных - 2 (ЛП) [Х М Уорд] (fb2) читать постранично, страница - 3

прошли выходные?

Шарлотта оживленно описывает: рестораны, в которых побывала; клубы, в которых танцевала; парней, с которыми познакомилась. Она постоянно называет их «парень номер такой-то», словно они конкурсанты в игре знакомств.

Она заканчивает разглагольствования о парне номер четыре и спрашивает:

– А как твои выходные, дорогуша? Какие-нибудь выходы на красную дорожку? Только от одной мысли завидую!

– Хах. Мои выходные прошли спокойно, – лгу я, что становится все легче и легче. От этой мысли еще хуже. Да, кто я и что, черт возьми, делаю? Куда делась счастливая принцесса? Нет, это тоже ложь. Я никогда не была счастливой. Я была заперта в башне, ожидая, пока кто– то меня вытащит оттуда. Видимо, я была слишком нетерпелива, потому что сожгла свой замок.

В соответствии с изначальным планом, я провела все выходные в квартире Эрин под предлогом помощи ей в художественном проекте. Так что никто не мог заметить наш приход и уход на рейв в необычное время. Когда новости о пожаре предали огласке, мои родители позвонили мне, чтобы сообщить об этом. Я сделала вид, что так же, как и они, потрясена. Кишки связало в узел и до сих пор не отпустило. Я отправлюсь прямиком в ад. И там будет бассейн – бесконечное огненное озеро с моим именем на нем.

Теперь я застряла с этим ужасным чувством и предчувствием чего–то плохого. Кожу покалывает, и я подпрыгиваю от каждого звука. Копы найдут меня, а затем на свободу вырвется весь ад. То есть если я до этого момента не признаюсь. Не думаю, что я долго удержу это в тайне. Я отказываюсь держать рот на замке, если они обвинят в этом кого-то еще.

Мы с Эрин решили, что совершенно правдоподобно будет сказать, что я навредила себе с помощью паяльной лампы, помогая ей с новым фрагментом, включающим битое стекло, плитку и огромное количество горячего клея. Ожоги, синяки, порезы и ссадины – все это постоянные последствия творчества Эрин: руки и запястья всегда изранены. Что касается моего постоянного кашля? Просто скажем так, что на этот раз я благодарна за вредную привычку Эрин. Я всегда возвращаюсь от нее с одышкой и пропахшая, как пепельница. Фигово, но это прекрасное объяснение, по крайней мере, так говорит Эрин.

У меня все еще пусто в голове, чтобы думать о себе. Неправильно, я знаю, но я не какой–то болтающийся на путине супергерой, который может действовать так, будто ничего не произошло. Я оказалась в ловушке в горящем здании. Я могла бы умереть, если бы Пит Ферро не спас меня.

Я борюсь с тяжестью лжи. Каждый новый обман как огромная ноша, взваленная на мои больные плечи. В таком случае я буду выглядеть к окончанию, как горбунья. Смогу ходить по сцене на костяшках пальцев, влачась по деревянному полу.

Эта мысль вызывает образ кладовой, и призрак вонзается под мои ногти. Я чувствую себя так, будто лизнула розетку, а пульс бешено бьется. Я смеюсь, чтобы скрыть это, чтобы скрыть, как дрожит мой голос, когда я отвечаю ей.

– Я провела выходные в квартире Эрин, занимаясь тем, о чем родители даже не слышали. Мы можем просто это пропустить, – и мы пропускам часть о Пите Ферро и его соблазнительном запахе. Вспомнив его и то, как ему нравится его мыло, на моих губах появляется улыбка.

Выглядя разочарованно от отсутствия у меня сплетен, Шарлотта оставляет на моем столе стопку документов и не замечает уставшую улыбку на моем лице.

– Плохо. С нетерпением жду услышать больше о твоем красавчике враче, – она мечтательно вздыхает и хлопает ресницами. – Но это хорошо, что ты помогла своей подруге с ее проектом. В общем, вот твои отчеты. Мне нужно вернуться к моему столу, телефон надрывается с утра, потому что… ну ты знаешь. И, кстати, твой отец хотел видеть тебя в своем кабинете, когда у тебя будет время.

– Спасибо, Шарлотта. Ты лучшая, – я улыбаюсь ей, когда она покидает мой кабинет, махая мне на прощанье.

Мой отец.

Эта неудача тяжело на него повлияла. Вчера я заснула поздно ночью под звуки его криков по телефону, доносившихся из его кабинета. Когда я спустилась с утра к завтраку, мама сказала, что он уже уехал в офис.

Очередная волна раскаяния накрывает меня. Отец должен держать под контролем своё давление. Его врач предупреждал, что его сердце может не выдержать. Что если от этого произойдет очередной сердечный приступ? Папа чересчур чувствителен и у него проблем больше, чем он может справиться. Что– то вроде подобной ситуации легко может сподвигнуть сердечный приступ, если он не будет избегать стрессов. Я натворила это, и не могу понять, как помочь ему, как исправить это.

С глухим стуком моя голова опять падает на стол. Я даже не знаю, кто я, на что способна, и что буду делать если ситуация ухудшится. Я слабая, ведомая. Не та женщина, прячущаяся под корой черепа, борющаяся за контроль над моим ртом. Она хочет выплеснуть правду наружу и к черту последствия. Это не я, так что я отбрасываю ее на затворки сознания. Фрейд бы назвал ее моим подсознанием, она больше сука, чем что– то еще.