Капли росы [Андрей Васильевич Ермолаев] (fb2) читать постранично, страница - 3

движение пробудило гражданскую активность и на востоке, и на юге. В городах и регионах, где лидеры «перестроечной весны» 1987–1990 годов спились, а их дети долго и молча работали на корпорации, заместившие советские ведомства и госучреждения.

Процесс де-советизации там был остановлен в силу успешности легализации местных «общаков» и полукриминальных корпораций, которые по духу и организации стали по сути новыми «главками», сохранив дух и привычки советского общества промышленных областей. Уникальный сплав советской номенклатуры всех возрастов, монопольного крупного бизнеса и криминала позволял сохранять «заповедник застоя», мимикрируя в разные одежды и выставляя периодически новых публичных героев для имитации национального выбора — 1999, 2004, 2010 годы.

Восток и Юг Украины (и особенно Донбасс), который стал полем для игры в «реставрацию», еще недавно был индустриальным «сердцем» бывшего СССР.

Можно, конечно, и Малороссию Российской империи, и даже скифов вспоминать. Но именно в ХХ веке эта часть современной Украины превратилась в один из самых успешных (если не самый успешный) и завершенных советских проектов. Даже каток Второй мировой, с эвакуацией промышленности и разрушением целых городов, не повлиял на эту историческую роль юго-востока. Более того, по сути в последние 30 лет СССР волна новой индустриализации (мелиорация и индустриализация аграрного сектора на юге, машиностроение, авиакосмос, наращивание металлургии и добычи угля, и т. д.) превратили эти области в огромную показательную «социальную фабрику».

Важно и нужно понять людей, чья судьба просто увязана в советские успехи. Шахтер, металлург, врач, учитель здесь варились в одной сложной системе-машине. Они ходили на работу 30 лет назад и «ходят на работу» и сейчас. Их личный опыт столкновения с коррупцией часто ограничивается лишь взяткой в больнице или в ГАИ. Они тоже стремятся к свободе, помнят шахтерские и металлургские забастовки 90-х. Но сейчас эта свобода отличается от свободы винницкого фермера или львовского строителя. Это скорее «свобода в порядке», а не «свобода в действии». И они, и их дети либо безработны и выживают, либо — связаны с предприятиями и учреждениями, которые, как и 30 лет назад, зависят от Центра. Только центр теперь не в Москве, а в офисах частных компаний. И на слуху — не члены политбюро и министры, а олигархи и их менеджеры. Увольняться стало тяжелее — больше нет райкома для жалоб. Зато если «выпал из системы» — то выпал навсегда. Какой ларек и частное дело, прости Господи. Вот и все перемены.

Многие из живущих на востоке и юге искренне не поняли, как могут тысячи людей бороться за Свободу, выйдя сами на площади, без четкой организации и плана, без команды «сверху», без поезда или хотя бы автобусной колонны, без организации и ведомости об участии. Да еще месяцами, без работы. А уж пожилым, пенсионерам, «детям войны», такой поворот в жизни — как потоп. Жить на что, кого слушать, кто скажет, что дальше… И что с детьми, которые завтра могут остаться без работы и зарплаты. Это тоже реальность, такая же острая и сложная, как и в других городах, городках и селах.

Вот это столкновение разных укладов, представлений, стереотипов и стало причиной неприятия, напряжения, непонимания. Добавьте к этому криминальный найм «титушек» (часто понтующих от нужды, зависимых и плохо образованных пацанов, которых никто к работе то и не приучал, сложилось так, с 90-х.), высокую степень маргинализации провинции, безработицу. А вдобавок — истерику бывших и нынешних политических «восточных кумиров», пропаганду северного соседа.

Восток и Юг проснулись, но специфически. Жестко, агрессивно, эгоистично, при поддержке подготовленных провокаторов и соорганизаторов, с бэк-граундом чеченских войн и понтами «русского офицера» (неужели не сталкивались?? С нынешними то??).

Крым, потом Харьков, потом Донецк и Луганск, Одесса. «Советский уклад» примирился с криминалом, но не мирится с несколько романтизированным и самоуверенным младо-европейским. Это уже две Украины, два уклада. Добавьте и третий — провинциальный украинский, сельский, патерналистский, вечно ждущий и осторожный, падкий на популизм и помощь сверху. Три уклада — три «хвободы» — «свобода в порядке», «свобода в действии» и «свобода в паттерне, в рамках дозволенного». У каждой сейчас — свои «освободители».

Лгут те, кто пытается найти в этой внутренней революционной войне/конфликте столкновение русского и украинского. О трагедии уничтоженного русского национального возрождения в начале ХХ века и несостоявшемся «российском проекте» в конце этого же века — разговор особый. И маргинализированный Донбасс, растерянный Харьков и клокочущая Одесса тут ни при чем. Как, впрочем, и Крым, который проворовавшаяся «верхушка» просто продала, за толику малую…

Нынешняя православно-русско-евразийская эклектика Путина — это исторический оксюморон, за который еще предстоит заплатить большую историческую цену. В этой