Пламя есть пламя (ЛП) [Элейн Каннингем] (fb2) читать постранично, страница - 7

пламени вспыхнул из кольца, окружив существо, отблескивая потусторонним сиянием с его чешуек. С того мига и до самой смерти, я всегда буду представлять себе тварей Бездны купающимися в зеленом свете. Морской дьявол издал испуганный, свистящий вопль и упал, отчаянно перекатываясь и пытаясь сбить с себя магический огонь.

Я огляделся вокруг в поисках оружия, которым можно было бы довершить дело. На крыше был очаг, а рядом с ним несколько железных вертелов для поджаривания мяса. Они подойдут.

Никогда я не нападал на живое существо оружием из стали или железа. Пусть эта история тоже останется не рассказанной, но к третьему вертелу задача стала казаться полегче. С четвертым я уже почти лихорадочно торопился убить. Сахуагин все еще был жив, а вот зеленый огонь слабел.

Неожиданно пол под моими ногами дрогнул, глухой рев стал громче. Крыша начала терять устойчивость, я инстинктивно отпрыгнул — прямо в руки сахуагина.

Морской дьявол снова перекатился, сначала я оказался наверху, потом меня придавило его весом, но ни на миг он не отпускал меня. Как бы отчаянно не пытался сахуагин избавиться от огня, он явно намеревался поступить со мной так же, как с Хьюмонтом.

Но хоть он и был быстр, рассыпающееся строение его опередило. Крыша подалась и упала, провалилась на этаж глубоко под ней. Я ощутил неожиданный порыв жара, ошеломляющее чувство падения… и резкий рывок, когда мы остановились.

Две руки морского дьявола сжимали меня, но две других ухватились за край появившейся дыры. Могучие мускулы сахуагина напряглись — еще немного, и он вырвет нас обоих из пасти пожара.

Все было кончено. У меня не осталось заклинаний. Из волшебника я превратился в пищу.

Мои руки бессильно опустились по бокам, и одна коснулась металла. Это оказался серповидный клинок, разорвавший Хьюмонта.

Я схватил, и он не казался в моих ладонях таким чуждым, как я ожидал. Сахуагин увидел клинок слишком быстро. Я подумал еще, что заметил в черных глазах нечто вроде уважения, когда, изогнувшись в его хватке, со всех сил ударил по ладоням, державшимся за край. Больше у меня не было огненных заклинаний, но это уже не имело значения.

— Пламя есть пламя, — выкрикнул я, и мы вместе понеслись навстречу дожидавшимся огненным языкам.

Каким-то образом я выжил и в падении, и в пламени. Невыносимая боль в дни и месяцы, последовавшие за этим — еще одна вещь, о которой никогда не узнают мои восхищенные потомки. Человек Сидон выжил, но великий волшебник, которым я намеревался стать, сгорел. Даже моя страсть к магии ушла.

Нет, не совсем так. Не ушла, но стала иной, мягче. Исцеляющее зелье раздуло крошечную искру жизни в моем теле, и частично вернуло подвижность в обгорелые ладони. Келбен Арунсан часто навещал меня в эти дни, и из тихих бесед я узнал больше правды о великом архимаге, чем лицезрел на пылающих укреплениях Западных Ворот. С его одобрения теперь я работаю над созданием зелий и снадобий — чар, предназначенных для исправления того, что магией разрушено. Пока есть маги, всегда будут нужны такие, как я. Пламя есть пламя, оно сжигает все, к чему прикасается.

Дедушка, пожалуйста, расскажи — что ты делал, когда напали морские дьяволы?

Возможно, когда-нибудь у меня будут дети, и их дети попросят меня поведать им историю. Их глаза будут сиять в ожидании героических деяний и чудес волшебства.

Они будут детьми этой земли, рожденными от крови и магии, и такие истории принадлежат им по праву.

Но, о госпожа моя, Мистра, я не знаю, что мне ответить им.

© Закнафейн