Приключение в Камберуэлле [Джон Диксон Карр] (fb2) читать постранично, страница - 3

ее в комнату на хлеб и воду за то, что она съездила в Бристоль, чтобы послушать комическую оперу Джильберта и Салливана «Пейшенс». Мне не раз приходилось видеть, как по ее розовым щечкам текут слезы. Вы должны простить ее несдержанность в выражениях. «Старый дьявол, — сквозь рыдания говорила она. — Старый дьявол!»

— Правильно ли я понимаю, — прервал его Холмс, — что будущее благополучие юной леди зависит от наследования этих денег?

— Это совсем не так. Ее жених, мистер Эйнзворт, начинающий приобретать известность молодой адвокат, уже пробил себе дорогу в жизни. Сам Трелони был среди его клиентов.

— Мне показалось, что в вашем голосе прозвучала некоторая тревога, когда вы упомянули своего племянника, — сказал Холмс. — Поскольку доктор Гриффин наследует это состояние, значит, он был в дружеских отношениях с Трелони?

Священник беспокойно заерзал в кресле.

— В самых дружеских, — отвечал он с некоторой поспешностью. — Да, он как-то спас жизнь сквайру. В то же время должен сознаться, что он всегда был человеком горячим и невыдержанным. Его вспыльчивость привела к тому, что местные жители имеют против него сильное предубеждение. Если полиция сумела представить соображения насчет того, как умер Трелони, мой племянник, возможно, уже находится под арестом.

Священник умолк и обернулся. В дверь настойчиво постучали. Спустя секунду она распахнулась, и миссис Хадсон мелькнула за спиной человека невысокого роста, худого, с крысиным лицом, в клетчатом костюме и котелке. Увидев мистера Эпли, он остановился на пороге и что-то удивленно проворчал.

— У вас определенный дар, Лестрейд, являться в ту минуту, когда не обойтись без театральных эффектов, — неторопливо произнес Холмс.

— И кое для кого это оборачивается весьма неприятным образом, — заметил сыщик, кладя свою шляпу рядом с газовой горелкой. — Судя по присутствию этого достопочтенного джентльмена, я делаю вывод, что вы уже в курсе убийства в Сомерсете, которое не представляет большой загадки. Факты вполне очевидны, и обстоятельства выстроились в одном направлении, словно указательные столбы, не так ли, мистер Холмс?

— К сожалению, указательные столбы можно легко переставить, — сказал Холмс. — Это банальность, но в прошлом, Лестрейд, я пару раз имел возможность убедить вас в ее истине.

Агент Скотленд-Ярда гневно покраснел.

— Ладно, мистер Холмс, возможно, что-то там и было. Но сейчас-то какие могут быть сомнения? Есть и мотив, и возможность для совершения преступления. Виновника мы знаем, и остается лишь найти орудие убийства.

— Повторяю — мой несчастный племянник… — встревоженно заговорил священник.

— Я не называл имен.

— Но вы не скрывали, кого имеете в виду, с той самой минуты, когда узнали, что он лечил мистера Трелони! Разумеется, это злосчастное завещание ему первому отдает предпочтение.

— Вы позабыли упомянуть о его репутации, мистер Эпли, — неумолимо продолжал Лестрейд.

— Да, он несдержан, романтичен, горяч, если вам угодно! Но хладнокровный убийца — никогда! Я его знаю с пеленок.

— Ладно, посмотрим. Мистер Холмс, мне бы надо переговорить с вами.

Во время этой словесной перестрелки между нашим несчастным клиентом и Лестрейдом Холмс рассматривал потолок с тем безучастным и мечтательным выражением лица, которое я замечал у него только в те минуты, когда мозг нашептывал ему, что в клубке очевидных фактов и не менее очевидных подозрений появилась трудноуловимая нить доказательств. Неожиданно он поднялся и обратился к священнику:

— Я полагаю, вы возвращаетесь в Сомерсет сегодня днем?

— В 2.30 с Паддингтонского вокзала. — Он вскочил на ноги, и по лицу его расплылся румянец. — Значит ли это, мой дорогой мистер Холмс…

— Мы с доктором Уотсоном поедем вместе с вами. Не могли бы вы, мистер Эпли, попросить миссис Хадсон подозвать кэб?

Наш клиент кинулся вниз по лестнице.

— Весьма любопытное дельце, — сказал Холмс, набивая кисет табаком.

— Рад, что наконец-то вы увидели его в этом свете, мой дорогой друг, — заметил я, — ибо мне в самом деле показалось, что вы с самого начала проявляли некоторое нетерпение в отношении почтенного священника, особенно когда он принялся разглагольствовать о своей юношеской мечте стать врачом и о том, что по причине своей рассеянности он вполне мог бы удалить у здорового пациента желчный камень.

Эффект, произведенный этим вскользь брошенным замечанием, был необычаен. Какое-то время Холмс сидел, неподвижно уставившись в пространство, а затем вскочил на ноги.

— Боже милостивый! — вскричал он. — Ну конечно же!

Краска бросилась ему в лицо, а в глазах появился тот неожиданный блеск, который был мне давно знаком.

— Как всегда, Уотсон, ваша помощь неоценима, — с оживлением продолжал он. — Хотя сами вы и не излучаете свет, но указываете к нему дорогу.

— Я вам помог? Упомянув о желчном камне, о котором говорил священник?

— Именно.

— Будет вам, Холмс!

— В