Имперский Грааль [Наталия Борисовна Ипатова] (fb2) читать постранично, страница - 6

на глянцевой обложке я овладела, не побоюсь этого слова, в совершенстве, но хочется чего-то ещё. Понимаешь?

— Угу. Всё журналиствуешь, да? Что, та история продолжается?

— Продолжается до сих пор. Всё бросать из-за такого… дерьма… не хочется…

— Ну, это неправильно — бросать. Бросать — это всё равно что сдаться.

— …но обложили меня по полной.

Историю эту Брюс знал и сочувствовал. А для чего ещё, спрашивается, нужны друзья?

* * *

На орбитальных верфях Зиглинды что-то взорвалось.

Зарево полыхнуло над целым полушарием, сектор немедленно закрыли для полётов, стянули туда весь парк МЧС, и к ликвидации последствий катастрофы привлекли как минимум половину промышленных мощностей планеты. А на восстановление производства — судостроительный цикл, как и прочие на Зиглинде, непрерывен! — ухнули львиную долю бюджета только этого года. И как всегда в стране, которая декларирует себя свободной, катастрофа на «Ётунхейме» дала обществу повод поговорить.

Это вам не старые имперские времена, когда наши убытки были нашими проблемами. Нынче Зиглинда работает на федерацию. Она связана обязательствами — срочными договорами на поставку, и неисполнение их влечёт не только штрафные санкции и пени, но и правительственный кризис, на краю какового Гилберт Люссак балансирует уже несколько лет.

Президентство любой из планет 30 до крайности тонкая штука. Формально декларируя принципы выборности местной власти, синдики федерации одобряют или не одобряют каждую кандидатуру. Для Зиглинды он, может, и Президент, гарант конституции и высшая должностная фигура, но перед Советом на Церере он не более чем назначенный чиновник. Управляющий. Губернатор провинции. И если он не способен обеспечить бесперебойность производства и прибыль, найдут того, у кого это получится лучше, и переориентируют на него выборные технологии. Нет, знаете ли, ничего проще.

Виноватого, конечно, нашли: объявили таковым дежурного диспетчера из низовых технических служб. Причём, разумеется, того, который уже не смог оправдаться. Да и как бы он оправдался, когда от всей диспетчерской остался сложно переплетённый узел оплавленной пластали диаметром километров десять?

— Ну а если я достану пропуск в закрытую зону? — Мари Люссак стояла перед столом чиф-редактора, который старался не смотреть ей в глаза.

Формальная причина катастрофы уже передана в СМИ: халатность и нарушение техники безопасности, С Б бодро рысит по сепаратистскому следу, и главреду вовсе не хочется лезть сюда впереди планеты всей. Для девчонки, что год из колледжа, работа в новостях всего лишь способ разобраться, как всё на самом деле в жизни устроено, а отвечать ему. Почва под ногами была скользкой. Не будь она дочкой Самого, чёрта с два она бы размахивала тут руками.

— …и пропуск, и даже военный транспорт, для меня это не проблема. Но код допуска будет только у меня! Я считаю, это справедливо. Так или иначе, материал я всё равно сделаю, но если вы его санкционируете, он будет в ваших новостях.

Это был мой шанс высказаться по настоящей теме, понимаешь, Брюс? Иначе можно всю жизнь делать Оптимистический Финальный Сюжет. В общем, я его додавила.

Уже через два часа Мари Люссак сидела в военном шаттле «муха», в лётном комбинезоне, с гарнитурой диктофона на виске, и фиксировала персональной декой самые впечатляющие снимки, переданные с камер корпуса. Направляющие шириной с улицу, свитые взрывом в косицу, плавающий в невесомости лазерный резак величиной с автобус, жёлтые шаттлы МЧС с мигалками, искорёженные шпангоуты авианосца на стапелях, который теперь едва ли будет сдан в срок. Через три часа — протискивалась сквозь толпу разъярённых мужчин, которые толпились в административном модуле и требовали, чтобы им сказали, что делать. Через три с четвертью — терзала главного инженера верфи, который через четыре часа пустит себе луч в висок.

Ещё пять часов она провела, скрючившись над декой, сводя воедино все свои: «надо что-то делать», и даже «вот что можно сделать», а ещё, разумеется — «кто виноват», и подкрепляя их цитатами из очевидцев и цифрами из Сети. Вот пять вариантов систем безопасности от различных фирм и их технологический и стоимостный анализ, вот проект ужесточения ТБ, а вот поимённый список тех, кому он поперёк горла…

О том, что прибыль перечисляется с Зиглинды в Центральный Банк 30 и финансовые потоки распределяются безликой комиссией «исходя из общих интересов федерации», знают, разумеется, все. Сколько заработанных Зиглиндой денег возвращается ей в качестве инвестиций, сколько из них идёт на модернизацию оборудования и развитие производства — знает только приватный круг. Какой процент Систем обеспечения безопасности функционирует одними нашими молитвами — не знает никто.

И никто не знает, где взорвётся в следующий раз.

Вот об этом и говорят, поминая старые времена. Мол, у Империи от производства зависело всё. А у Люссаковой-де Зиглинды всё