прошлое, ассасин находил это очевидным — такие законы теперь действовали на борту «Мстительного духа» и в рядах тех, кто отверг Императора. Вполне логично, что именно так и следовало создать приманку.
Келл вспомнил вымышленные истории, которые читал в детстве, затейливые сказки о том, что чудовищ можно призвать из их загробных владений лишь ритуальным пролитием жизненной влаги. Жертва, вспомнил он, тоже была оружием.
Затем ассасин вернулся в укрытие, на ходу убирая пистолет в кобуру. Оказавшись в своем тайном убежище, Эристид развернул старую ветошь и легонько подул на снайперскую винтовку, пробуждая оружие к жизни.
Единственный, последний заряд бесшумно скользнул в открытый казённик, и Келл приготовился ждать того, что должно было произойти.
Он ждал, и, наконец, шепчущие голоса вернулись.
Не испытывай жалости. Это разрушительная эмоция, мучительное и едкое чувство, способно растворить праведность и целеустремленность. Не жалей цель за пройденный путь, что привел её на линию твоего огня, неважно, насколько трагична или ошибочна эта стезя. Не жалей и себя за деяния, которые просят совершить во имя справедливости.Это ослабит тебя, и, когда настанет час, заставит усомниться.
И вот, Магистр войны оказался у него в прицеле.
Он стоял там. Он встанет там.
Казалось, что Келл просто моргнул, и это случилось — он внезапно возник в круглом окошке телескопического прицела, окруженный нимбом расчётных поправок на ветер, показаний дальномеров и метеорологических данных.
Сколько прошло времени, как долго пришлось ждать… Ничто уже не имело значения.
Гор Луперкаль, падший сын Императора, повелитель этого корабля. У Эристида не находилось слов, чтобы описать представшее перед ним титаническое создание, грандиозную личность, сама суть которой словно излучалась в пространство и касалась ассасина, проникая сквозь окуляр прицела и угрожая поглотить Келла.
Как такое возможно? На мгновение Эристид утратил волю, и, будь проклята его слабость, воистину усомнился — впервые за все те годы, что совершал убийства во имя круга Виндикар.
Впрочем, те времена казались весьма далекими, а то, что происходило здесь и сейчас — невероятно близким, реальным, и очень, очень ярким.
Гор стоял, изучая труп Литэ, низложенный к его ногам. Магистр войны, гигантское создание в человеческом облике, сотворенное из железа и брони, кивал, словно подобное зрелище не стало для него неожиданностью. Он рассматривал буквы своего почётного прозвания, вырезанные в мертвой плоти. Он держал кончиками большого и указательного пальцев латной перчатки маленькую золотую вещицу.
Оружие Келла сообщило ему, что готово к выстрелу, прицел, пройдя пару последних делений по круговой шкале, закончил наведение, и глаз Магистра войны заполнил изображение. Эристид понимал, что винтовка трясется у него в руках, но стабилизаторы «Экзитуса» вносили необходимые поправки.
Келл сделал вдох и выдохнул лишь наполовину.
Гор повернулся и посмотрел прямо на него.
Воля ассасина рассыпалась прахом, и он бросился бежать — но лишь в мире собственных измученных мыслей. Здесь, в царстве плоти, Эристид завершил деяние благодаря одной только мышечной памяти, и, наконец, нажал на спусковой крючок.
Магистр войны с улыбкой поймал пулю в воздухе, аккуратно, словно бабочку, севшую ему на ладонь.
совершенный
преходящий
казнить
бессмертный
ясность
верный
раскол
покарать
жертва
жалость
истина
Шёпоты превратились в рёв — вопящий, бессловесный ураган, терзавший уши Келла, и ассасин вскочил на ноги, охваченный головокружением. Воздух сгустился, обрел вязкость, и Эристид двигался в нём, словно под водой, отталкиваемый призрачной силой и уплотняющимися потоками времени. Остатки плаща, теперь больше похожего на куколь, сорвались с плеч и унеслись в бездну за железным обрывом. Ассасин потерял винтовку — лёгкое оружие внезапно оказалось неподъемным грузом для его изрезанных рук и с лязгом упало на палубу. Металлические отзвуки падения вдруг стихли, вытесненные клубами дыма.
Грязно-янтарный свет озарил укрытие и мостик, временно ослепив Келла. Источник сияния притягивал взгляд ассасина, словно гравитация — к поверхности планеты.
Всё казалось золотым — куски металлолома, ржавое железо, — всё сверкало, отражая расширяющуюся пелену света. Слишком поздно Эристид осознал, что видел в отравленных снах не латунную террасу.
Это происходит здесь. Это всегда происходило здесь!
Нечто исполинское возникло за спиной Келла, свет угас, и ассасин обернулся, накрытый громадной тенью.
Он стоял там. Он встанет там.
Величественное и пагубное создание, окутанное тьмой, но при этом блистательное и светоносное. Эристид смотрел в лицо, которое ни
Последние комментарии
31 минут 33 секунд назад
19 часов 32 минут назад
19 часов 33 минут назад
19 часов 41 минут назад
19 часов 49 минут назад
20 часов 47 минут назад