Эскадренный броненосец “Ростислав”. (1893-1920 гг.) [Рафаил Михайлович Мельников] (fb2) читать постранично, страница - 4

бронированных морских целей разговор свелся к умозрительным, без единого цифрового примера, сравнениям некоторых свойств 254- и 305-мм пушек. Игнорируя фактор бронепробиваемости, эффект разрыва снаряда и обеспеченную дальность стрельбы, собравшиеся пришли к выводу о “несомненных преимуществах боевой способности” двух 254-мм орудий перед одним 305-мм. Такими преимуществами посчитали сравнительную легкость и быстроту заряжания при почти одинаковой настильности стрельбы, большую скорострельность, повышенную живучесть в бою (поврежденное 305-мм орудие лишало корабль половины главной артиллерии, а выведенное из строя 254-мм – “с некоторой долей вероятности” – только четверти). Не забыли и о таких благоприятных факторах, как меньшая “вредность” стрельбы для корпуса корабля и возможность пополнять запасы снарядов за счет имеющей такие же 254-мм пушки крепостной артиллерии!

Вся эта сомнительная аргументация (а почему бы не сравнить два 254-мм орудия с таким же числом 305-миллиметровых?) была, по-видимому, продиктована, с одной стороны, очень модными в то время теориями (их особенно настойчиво пропагандировал крупный артиллерийский специалист генерал Ф.В. Пестич) о преимуществах скорострельной артиллерии среднего калибра – всех завораживал вес металла, обрушиваемого на противника, а с другой, протолкнуть на флот только что созданное новое 254-мм орудие. Оно, как вскоре выяснилось, неоправданно облегченное, обнаружило ряд “труднообъяснимых дефектов и, в известном смысле, погубило в Цусиме броненосец береговой обороны “Адмирал Ушаков”. Со временем его усовершенствовали, в частности, значительно утяжелили, и оно прекрасно себя проявило на береговых батареях и на балтийском крейсере “Рюрик”, построенном в 1906 году.

Установку же 254-мм орудий на броненосцах приходится признать безусловной ошибкой – хотя бы уже потому, что вместо закрепления уже складывавшегося и поддерживавшегося до 1914 года единообразия калибра главной артиллерии линейных кораблей (305 мм) появился второй и притом уменьшенный. Это снижало боевую мощь кораблей, усложняло производство и снабжение их боеприпасами. Еще больший вред “разнобой” в калибрах принес в будущем – уже после русско-японской войны, – когда единообразие баллистических свойств орудий стало непременным требованием для достижения высшей степени артиллерийского искусства – массирования огня, т.е. сосредоточения его по одной цели стрельбой из орудий нескольких кораблей.

Предвидеть все это Н.М. Чихачев, по-видимому, не мог, но здравый смысл и какое-то чутье заставили его не согласиться с доводами зарапортовавшихся технических специалистов и флотских мудрецов. Отступившись от химеры малотоннажного броненосца, он своей резолюцией на журнале № 66 заседания МТК от 22 апреля 1893 года подбросил специалистам новый вопрос: “Не лучше ли остановиться на броненосце „Сисой Великий”, но с заменой казематов башнями?”.

Но и мнение управляющего не отрезвило ревнителей облегченной пушки. В ход был пущен неотразимо действовавший жупел под названием “перегрузка”. Этот с удручающим постоянством дававший о себе знать бич отечественного судостроения приводил в трепет сменявшие друг друга поколения корабельных инженеров, и все они проявляли по отношению к нему совершенно непостижимую беспомощность. Вместо очевидного и самого действенного страховочного средства – введения в проект обоснованного опытом внушительного запаса водоизмещения (с неукоснительным, конечно, соблюдением весовой дисциплины при постройке), все строители – они в то время являлись, как правило, и проектировщиками – с удивительным постоянством из проекта в проект занимались самообманом. Документация насыщалась заведомо недостижимыми низкими измерителями весовой нагрузки, в проекты закладывались характеристики столь же облегченных, часто по сомнительным рекламным западным данным, предметов комплектующего оборудования, устройств и механизмов.

Эскадренный броненосец “Ростислаа” (Наружный вид, план верхней палубы и продольный разрез)

При зачаточном состоянии в то время науки проектирования корабля и неразвитости даже элементарного эмпиризма (никакого специального учета, анализа и обобщения проектных измерителей не проводилось) перегрузка, т.е. превышение суммарного веса всех составляющих нагрузки корабля над проектным водоизмещением, становилась фатально неизбежной.

Чтобы спасти лицо, проектанты, не желая выходить из пределов уже объявленного, а зачастую и жестко заданного водоизмещения, начинали столь же бездумно убирать из весовой нагрузки попадавшиеся под горячую руку и казавшиеся лишними грузы. Не проникшись смыслом, а может быть, и не ведая о завете адмирала А.А. Попова о том, что “корабли строятся для пушек”, конструкторы сокращение нагрузки почти всегда выполняли за счет артиллерии. Эта дурная традиция, против которой приходилось официально