Третьего не дано [Дениза Алистер] (fb2) читать постранично, страница - 52

обстоятельства были худшим из всего, что могло случиться с нею в жизни. И Джоан не оставалось ничего иного, как смириться с тем, что Эрвин уже никогда не изменит своего мнения о ней…

Но жизнь продолжалась, и вот сейчас Кармен и Орландо помогали ей переоборудовать одну из спален, выходящую окнами на юг, в детскую. Джоан тщательно подбирала обои и драпировки, мебель, даже плюшевых зверей. Когда все было готово, она решила устроить поездку в Ольян для них троих.

Супруги оценили приглашение по достоинству и явились, одетые во все самое лучшее. Джоан вместе с Кармен уселись на заднее сиденье, что заставило экономку расхохотаться:

— Мы обе такие тяжелые, что того и гляди сломаем рессоры!

Орландо, с видом не менее гордым, чем у жены, уселся за руль и всю дорогу то и дело хватался за тормоз.

В городе они обошли все детские магазины и закупили полный комплект детского «приданого. После этого Джоан почувствовала, что валится с ног от усталости, и пригласила Кармен с Орландо на ланч. Она была очень удивлена, что ей вдруг по-настоящему захотелось есть, и что она искренне радуется жизни.

А когда настали холодные ноябрьские вечера, Джоан с удовольствием просиживала целыми вечерами перед камином, где горели поленья, которые нарубил Орландо.

Она предполагала, что, поскольку время родов приближалось, Эрвин вскоре должен был появиться и перевезти ее в Фару, где они поселятся в отеле недалеко от клиники. Если он так сказал, то так и сделает. Не имело значения, насколько это будет трудно для них обоих. Не имело значения, что его постоянное присутствие рядом с Джоан вновь усилит ужасную боль, которая начала уже понемногу утихать.

Эрвин приехал поздно ночью под проливным дождем. Джоан услышала, как он зовет ее по имени, и приказала своему сердцу не биться слишком сильно в бесплодной тоске о несбыточном.

Она тяжело поднялась с кресла, в котором сидела, глядя на танцующие в камине языки пламени и слушая вой ветра в каминной трубе, и плотнее запахнула длинный халат из теплой мягкой материи. Джоан уже давно перестала испытывать неловкость из-за того, как выглядит.

Ее руки были сложены на огромном пушечном ядре, которое раньше было животом. Ее ребенок — вот смысл всей ее жизни. Эрвин не имел к нему никакого отношения. Ей следовало всегда помнить об этом.

Когда он вошел в теплую, уютную комнату, где тяжелые шторы на окнах избавляли от зрелища бушующей непогоды, Джоан шагнула ему навстречу и спокойно произнесла:

— Думаю, тебе лучше уехать обратно, пока дороги не размыло окончательно.

После того как Эрвин вернул ей деньги, отнятые у Барни, он еще несколько раз приезжал сюда, но никогда не оставался ночевать. Джоан сомневалась, что он согласился бы провести здесь ночь, даже если бы она попросила его об этом.

— В такую погоду в горах могут быть камнепады, а дорога, идущая вниз, в деревню, превратилась в реку. — Эрвин выглядел крайне усталым, и взгляд его был едва ли не растерянным.

Но Джоан решила, что не должна проявлять сочувствия.

— У тебя нет причин оставаться здесь, — сказала она.

— Нет, есть! — возразил Эрвин таким тоном, будто все уже было решено.

Он шагнул в комнату, стащил потемневшую от дождя замшевую куртку и швырнул ее на пол. Черный кашемировый свитер промок сверху и прилипал к его широким плечам. Затем Эрвин окинул Джоан взглядом, в котором отражались те эмоции, которых ей так не хватало в последнее время.

— Во-первых, — он подошел ближе к ней, — ты не должна оставаться одна в такую погоду. Во-вторых, — теперь Эрвин стоял так близко к жене, что мог дотронуться до нее, если бы захотел, — я должен быть здесь. С тобой. Я не могу больше жить без тебя. И не проси меня уехать!

Брови Джоан высоко поднялись от изумления, глаза пристально изучали лицо Эрвина. Она видела страстное желание и что-то еще мягкое, почти умоляющее. Или в нем опять заговорило чувство долга перед ней и ее будущим ребенком, которое не позволяло ему оставаться спокойным, зная, что в такую ночь Джоан совсем одна? Погода и впрямь была ужасной, а Кармен и Орландо уехали домой. Или же дело в чем-то еще?

— Н-не понимаю. — Губы Джоан невольно задрожали. Тянущая боль в пояснице, которую она испытывала весь день, внезапно превратилась в острый спазм. Она задержала дыхание, ожидая, пока он пройдет, затем снова села в кресло.

Эрвин мгновенно опустился на колени перед ней.

— Что случилось? С тобой все в порядке?

— Да, все нормально.

Эрвин изучающе взглянул ей в лицо, а затем, видимо удовлетворенный, поднялся на ноги и подбросил дров в камин. Потом принялся расхаживать по комнате.

— Я вознес тебя на пьедестал, — заговорил он с почти откровенным презрением к самому себе. — Я не имел права делать этого. Никто из нас не является совершенством. — Эрвин повернулся к Джоан и горько улыбнулся: — Даже я. Особенно я! Я поверил тому, что ты рассказала мне о ребенке. Не потому что проверил факты, — я и при желании не смог бы этого сделать. Но