"Галатея" (пер. С. Гоголина) [Николай Александрович Дашкиев] (fb2) читать постранично, страница - 2

приемник. Покрутил ее в руках, словно не решаясь расстаться с ней, потом порывисто протянул мне:

— На!.. Это — первая экспериментальная модель. Я работал над ней более пяти лет, но добился успеха.

Я взял ящичек, хотел нажать на красную кнопку.

— Нет, не сейчас, — перебил меня Лев. — Ты включишь этот аппарат где-нибудь в межзвездном пространстве.

— Ну и что?

— Узнаешь, — загадочно улыбнулся Лев. — Только прошу тебя: держи аппарат в нагрудном кармане. Радиус его действия невелик, а он синхронизируется от альфа-ритмов мозга.

— А как же называется эта штука?

— "Галатея".

— "Галатея"? Постой, припоминаю: скульптор Пигмалион изваял мраморную скульптуру необычайно красивой девушки и влюбился в нее. Боги сжалились на его мольбы и оживили статую. Это и была Галатея… Так?.. Но к чему здесь мифология?

— Ну какой ты нетерпеливый! — пожал плечами Лев. — Что это будет за сюрприз, если я расскажу все заранее? Скажу только одно: эффект будет просто чудесный!

— Ладно, — сказал я и, чтобы не обидеть Льва, положил "Галатею" в карман комбинезона. — Вернусь — расскажу тебе про твои чудеса. А сейчас — пора отправляться.

Мы попрощались, как настоящие искренние друзья. Я не почувствовал ни малейшего беспокойства; не появилось то, что некогда звалось "предчувствием" — то есть подсознательный анализ третьей сигнальной системы. Видимо, мое сознание просто заглушило тревожные сигналы, потому что мне не могло даже пригрезиться, что мой бывший друг сознательно подсунул такое страшное средство самоуничтожения. И вот сейчас я вижу перед собой колючие, полные ненависти глаза Льва Черняка и слышу его последние слова:

— Так не забудь про "Галатею"!

Нет, я не могу забыть о ней, даже если бы хотел. Я не забываю ни на миг и Льва Черняка. Мне представляется: может, именно сейчас он подает такую же шкатулку еще кому-то на Земле; подает, зная, что совершает непоправимое преступление перед человеком и перед человечеством. Достаточно нескольких таких аппаратиков, чтобы началась безудержная эпидемия, ибо тот, кто стал рабом "Галатеи", чувствует непреодолимое желание заразить своей страстью других. Я полностью осознал это только сейчас. Осознал и испугался, потому что мне захотелось немедленно выключить лазерный передатчик, запустить реактор и любой ценой добраться до Земли…

Нет, я переборол себя, задержал руку, которая уже тянулась к кнопке запуска. Я должен остаться человеком до конца. Но мне все труднее сдерживать себя, поэтому я буду спешить.

Итак, я вылетел с Северного космодрома. Рейс к Межзвездной базе — обычный, рядовой рейс по досконально изученной и абсолютно безопасной траектории. Собственно, нет никакой разницы, или направляешься на Плутон, или за пределы Солнечной системы. В межзвездном пространстве даже спокойнее, потому что там нет ни астероидов, ни блуждающих спутников прошлого века. Единственное, что порой тяготит в звездном рейсе, — одиночество. Но пенять не на кого. Ведь это мы, астролетчики, после сотого успешного рейса на Базу добились разрешения Высшего Совета Астронавтики сократить экипаж звездолетов до одного человека, — это позволило брать на борт корабля дополнительно несколько тонн груза. И честно говоря, не так уж страшно побыть три месяца наедине с самим собой.

На Межзвездную базу я прибыл без приключений, выгрузил контейнеры с ядерным топливом и сразу же отправился обратно, захватив почту героических строителей, которые в вековечной тьме, где наше Солнце блестит только чуть-чуть ярче, чем другие звезды, готовят трамплин для прыжка к Альфе Центавра.

Впереди было сорок дней спокойного, скучного полета. Если путешествие на Базу еще требует некоторого напряжения, ибо надо вывести звездолет в крохотную точку посреди бесконечного пространства, то при возвращении в Солнечную систему мы отдыхали, вполне полагаясь на киберштурмана.

И тут я вспомнил про "Галатею".

Я вытащил шкатулку из кармана, еще раз пристально осмотрел ее со всех сторон. Нигде ни отверстия, ни щелки, — так, будто Лев нарочно позаклеивал их, чтобы я не заглянул в схему. Только красная кнопка в углублении — вот и все.

Что же это за прибор такой? На что так таинственно намекал Лев?

Я медленно нажал на кнопку… и сразу же куда-то улетел.

Мой неизвестный друг, — ты, что читаешь страницы этой тетради! Я опишу действие "Галатеи", — но не для того, чтобы ты мог понять и частично оправдать меня, а чтобы ученые проанализировали влияние этого ужасного аппарата и нашли противодействие, — в случае, если моя лазерограмма не попала на Землю. Я описываю все, как было.

Так вот, как только я нажал на красную кнопку, меня охватило чувство безумного полета. Я еще ничего не различал, а только чувствовал: я лечу, лечу, лечу — абсолютно свободно, неудержимо, и на душе у меня так радостно, так светло, как не было никогда раньше. Что проплывало мимо меня?.. Право, я не могу сказать. Хаос. Красочный, взбудораженный хаос. Скрученные в мохнатые