Мудрый Исправитель Недостатков [Пал Бекеш] (fb2) читать постранично, страница - 2

Хриплый вопль доносился откуда-то из-за кочек, залитых лунным серебром. Но Будильник не успел испугаться, так как вслед за грозным криком появился и сам обладатель страшного голоса. Преградил путнику дорогу и, размахивая руками-ногами, вновь издал вопль:

— У-У-У-УХ-ХА-ХАА!

Будильник ошеломленно уставился на него. Очевидно было, что этот чудак намерен горланить до посинения, лишь бы нагнать на него страху, но… страшно не становилось. Оно и понятно.

Размахивающий конечностями разбойник с большой дороги росточком был от горшка два вершка, да и комплекцией хлюпик хлюпиком. Глаза круглые, как плошки, уши лопухами, ручки-ножки — чисто спичинки, обтянутые кожицей. И вдобавок ко всему весь он с головы до пят был покрыт пожухлыми листьями, словно сперва его макнули в клейстер, а затем вываляли в палой листве. Однако упрямства ему было не занимать, и писклявый голосок без устали надрывался, выводя свое «у-у-ух-ха-хаа».

Будильник смотрел, смотрел, стрелки его вращались по кругу все быстрее, а сам он не смог удержаться от хохота. Даже по коленкам себя, наверное, похлопал бы, будь у будильников колени. «Тик-так, тик-так, тик-так!» — задыхаясь от смеха, твердил он.

Разбойник отчаянно голосил, но, похоже, стал выдыхаться: голосишко у него сел и перешел в какой-то жалобный скрип, как у несмазанного колеса, когда наконец Будильник не выдержал:

— Заткнись!

— У-У-У…

— Я непонятно выражаюсь?

— У-у-у…

— Закачу оплеуху, вытянешься как заячье ухо!

— У-у…

— Получай, сам нарвался! — и Будильник отвесил затрещину — не болезненную, зато звонкую.

Незадачливый разбойник растянулся на земле, пошарил в траве, словно ища опоры, чтобы подняться, и наконец выпрямился… держа за уши зайчишку.

— Надо же… заяц! — он с изумлением взирал на добычу.

Будильник тоже удивился, но постарался скрыть свое удивление.

— Я же тебя предупреждал, — бросил он свысока.

Странный хлюпик отпустил на свободу возмущенно верещавшего зайчишку и тоскливо выкатил свои круглые глаза.

— Может, еще раз попробовать?

— Что именно?

— В первый раз не получилось, потому как ты шлепнулся, а после стрелки свои выправлять принялся, но теперь-то я тебе покажу! — Он подхватился со всех своих тощих, как спички, ног и нырнул за кочку. Затем появился опять и, приняв вид страшнее прежнего, взвыл с новой силой:

— Бер-р-регись, прробил твой последний час! Проглочу тебя со всеми потрохами!

Будильник покатился со смеху, и стрелки его завращались с бешеной скоростью.

— У-у-ух… — повторял разбойник слабеющим голоском и под конец тихонько выдохнул: — Ух…

— Полно тебе ухать без толку! Или хочешь еще одного зайца словить?

— Нет-нет, — пошел на попятную разбойник, — благодарю покорно. — Он пригорюнился и, чуть помолчав, робко произнес: — Не упрямься, ну что тебе стоит хоть капельку испугаться? Вот так: схватись за сердце и вскрикни «ай-ай, какой ужас!»

— С какой стати мне тебя пугаться?

— Что значит — с какой стати? — возмутился хлюпик. — Разуй глаза! Не видишь разве: перед тобой Веник II, чудище кудлатое!

Будильник и без того едва сдерживался, а тут загромыхал со смеху всеми своими железками.

— Чудище? Да еще кудлатое?! Опомнись, приятель, ты голый, как червяк!

— Зачем же сразу червяком обзываться? — бедняга чуть не плакал.

— Не обижайся, это я так… для красного словца.

Веник Второй, он же чудище кудлатое, горестно качал головой.

— Выходит… очень заметно?

— Что заметно?

— Что я безволосый.

— Ты, брат, лысый — лысее некуда, — хихикнул Будильник.

— Поэтому никто меня и не боится, верно? — Веник безнадежно махнул рукой. — Сам знаю, уж мне ли не знать? Ты даже не представляешь, какая это мука мученическая быть чудищем кудлатым, если появился на свет совершенно лысым и лысым останешься до скончания дней! Можешь сколько угодно надо мной смеяться, но…

Будильнику было не до смеха.

— Не понимаю, с чего ты так убиваешься по волосам, коли заведомо известно, что они у тебя не вырастут?

— А что мне еще остается? — всхлипнул Веник II. — От судьбы не уйдешь. Очень грустная история. Если тебе интересно, расскажу. Правда же, тебе интересно? — с надеждой вопросил он.

— Конечно! Хотя веселые истории мне как-то больше по душе, но ты рассказывай, не стесняйся. Глядишь, на сердце полегчает.

Новоявленные приятели расположились на обочине. Веник II с достоинством расправил прилипшие к прутьям листики и прокашлялся, надеясь, что голос у него не сорвется.

— В общем, — начал он рассказ, — отец мой не кто иной, как чудище кудлатое Веник Первый. Ты, конечно, о нем слыхал?

Будильник дал понять, что слыхом не слыхивал, но в утешение заметил:

— Видишь ли, нам, часам, главное — часы, минуты отсчитывать, а остальное как-то без разницы.

— Ага, понятно. Тогда другое дело… Но папаша мой прославился на весь свет, его знают и за тридевять земель и боятся пуще смерти. Стоит ему оскалиться на кого, и из