Партизанское движение в Приморьи. 1918—1922 гг. [Николай Кириллович Ильюхов] (fb2) читать постранично, страница - 3

отчаянные схватки отдельных мелких групп рабочих, спешно вооружившихся и засевших в наиболее важных и удобных для обороны городских зданиях: на вокзале, в штабе крепости и т. д. Упорство и героизм пролетариев, особенно грузчиков порта, были изумительны. Иногда (как напр. при защите здания штаба крепости). 7—8 человек рабочих выдерживали нападение целого батальона профессиональных вояк-чехов и сдавали здание только тогда, когда уже не оставалось в живых ни одного из защитников или когда были израсходованы все патроны. Однако все эти геройские попытки со стороны рабочих оказались безрезультатными, и власть перешла в руки «защитников Учредиловки». Недолго однако, всего несколько недель, пришлось праздновать свою победу «временному правительству» — Приморской областной земской управе, занявшей место Владивостокского исполкома советов, так как наиболее решительные элементы контр-революции — военщина — вскоре устранили от командования войсками белых «земского» полковника Толстого. Быстро была произведена «реорганизация армии», и контр-революция приступила к «очищению области от большевизма».

К этому времени отступившие из Владивостока и Никольска красногвардейские части, к которым стали массами присоединяться рабочие, образовали против чехо-словаков фронт около станции Гродеково с намерением восстановить советскую власть. Но гродековский фронт, благодаря полной бездарности руководства со стороны командования (главным образом главкома Абрамова), долго продержаться не смог и тоже был ликвидирован, хотя физическая военная сила нами была сохранена. После этого образовывается спасский фронт, который держится около 3—3¹/2 месяцев. Мы не считаем себя в силах описать историю спасского фронта, однако она является одной из славных страниц упорной, смелой борьбы приморских рабочих за власть советов. Уже одно то, что этот фронт держался три слишком месяца в кольце многочисленных белогвардейских банд, чехо-словаков, а затем и «союзных войск», говорит само за себя. Мы не знаем точно числа красногвардейцев, отстаивавших спасские позиции; известно только, что силы контр-революции в несколько раз превосходили их по численности, не говоря уже о техническом превосходстве. Несмотря на это, в сентябре белые были разбиты на-голову; наши вновь приближались к Никольск-Уссурийску, и, принимая во внимание полную деморализацию чехов и русских белогвардейцев, можно было думать, что удастся снова взять Владивосток. Но в эту решительную минуту активно выступили интервенционные войска. Японцы, а затем и французы и англичане ринулись на горсточку отважных пролетариев, дерзнувших сопротивляться западно-европейской военной технике и стратегии. Спасский фронт был наконец сломан.

Параллельно со спасским фронтом в Забайкальской области был создан забайкальский фронт против банд атамана Семенова, который при попустительстве, а часто и при прямой поддержке китайского правительства сформировал на территории Восточно-китайской жел. дороги свою «армию», решив при ее помощи захватить Забайкалье. Здесь не так легко пришлось белогвардейщине, как в Приморьи. Банды Семенова были разбиты Красной гвардией под руководством тогда еще совсем юного большевистского полководца Сергея Лазо. Вскоре однако из Маньчжурии и Кореи были доставлены японские войска, решившие участь советов в Забайкальи и поставившие у власти Семенова.

Вслед за ликвидацией забайкальского фронта была свергнута советская власть в Иркутске, Ново-Николаевске (ныне Новосибирск), Красноярске, словом — во всей Западной Сибири. Разбитые красногвардейские части разошлись по деревням в глухие места с мыслью вновь взяться за оружие, когда позволит момент, когда силы революции вновь окажутся способными мобилизоваться.

В городах восстановилась самая оголтелая реакция: аресты, расстрелы, порки, разгром рабочих организаций, разгул пьяной офицерщины, грабежи и т. п. О страданиях, перенесенных трудящимися Сибири за время контр-революции, об издевательствах над ними, о пролитой крови и слезах будет передаваться из поколения в поколение, а у тех, кому пришлось пережить эти кошмарные времена, все виденное и пережитое никогда не изгладится из памяти. До этого едва ли кто-нибудь мог поверить, что человек способен проявить такую нечеловеческую, покрывшую собою мрачные времена инквизиции жестокость, которую проявила контр-революция по отношению к рабочим и крестьянам.

Вся Сибирь очутилась в безраздельном владении белогвардейщины. Советская Россия оказалась перед лицом сильнейшей опасности, так как в это же время создаются многочисленные фронты на юге, на Украине, на Дону, под Ленинградом, на Мурмане.

Однако в то время, когда контр-революция огнем и железом восстанавливала свою власть, крестьянство в массе своей стало мало-по-малу осознавать действительное значение происходящих событий.

Сначала крестьянин стал прислушиваться, присматриваться к новой власти, а