его лапкой: «Ты начал говорить про измену»…
— Так вот, — продолжал петух, — я и говорю…
В полночь из глубокой темноты вынырнули двое в масках. Под чёрными плащами, которыми они прикрыли фонари, тихо позвякивало оружие. За повозками раздалось условное блеяние, и к ним подкрался изменник-козёл. Потом все скрылись в кустах можжевельника.
Двое в масках были посланцами короля Цинамона.
— Слушай, козлишка, — говорили они, — измена изменой, но мы и без тебя знаем те тайны, которые ты можешь выдать. Самое главное, чтобы завтра исчез вождь. Убери любимца ваших солдат — графа Майонеза… Только он может нам повредить… Мы должны избавиться от него любой ценой!
— Сколько дадите? — прошипел козёл.
— Ну, — предусмотрительно ответил посланец, — половину того, что ты хочешь.
— Мало, — простонал предатель, — это очень мало.
— Хватит.
— Добавьте немного, милостивые господа, и клянусь вам своими рогами, что завтрашняя битва начнётся без графа.
Снова блеснул фонарь. Послышался звон монет, и люди в капюшонах исчезли. Козёл не спеша возвращался в лагерь. Его впалую грудь оттопыривал большой мешок с деньгами. Время от времени он любовно гладил его копытом.
* * *
— Рогатый сновал в темноте от палатки к палатке. Он пробегал там, где стояли ружья, валялись грудами палаши, щетинились воткнутые в дёрн алебарды. Предатель нагибался, выливал что-то из бутылки, звякал лезвиями мечей и снова полз между спящими в сторону королевского шатра.
Как раз в этот момент граф Майонез закончил военный совет, офицеры уже ушли, и король Толстопуз милостиво сказал: «Спи рядом со мной, граф, что-то мне не по себе…»
— Стыдитесь, ваше величество, вы никогда не были в большей безопасности, чем здесь, среди преданных вам солдат!
— Да, я знаю это, дорогой граф, но вдвоём как-то веселее.
Оба улеглись. Король расположился на ложе, устланном пышными перинами, а граф, суровый и прямой, как меч, растянулся на голой земле, едва прикрытой несколькими коврами и медвежьей шкурой. Полководец не раздевался, он снял лишь тяжёлые сапоги, а поскольку шатёр был маловат, его длинные ноги с узкими и плоскими ступнями — признак аристократизма — высовывались из шатра наружу, на свежий воздух.
Сильно утомившись за день, оба через минуту уже спали и видели во сне богиню Викторию, мчащуюся на колеснице и размахивающую лавровым венком.
Именно этого и ждал коварный козёл. Он осмотрелся вокруг; было тихо. Лишь где-то далеко перекликались часовые.
Козёл посветил фонарём и наклонился, — вождь беспокойно дрыгнул ногой: длинная борода предателя случайно коснулась ступни графа Майонеза.
— Хе, хе, хе, — засмеялся козёл, — посмотрим, как ты завтра будешь удирать из лагеря; завтра все будут смеяться над тобой, — скалил бородач жёлтые зубы.
Изменник достал из-за пазухи бутылку и облил ноги вождя жидкостью, алевшей в свете фонаря, словно свежая кровь.
— Хе, хе, хе, утром все узнают, что этот непреклонный вождь, такой требовательный к солдатам, предаётся в тайне изысканным наслаждениям и мочит ноги в малиновом соку, хе, хе, хе…
Может быть, козёл рассмеялся слишком громко, может быть, звякнула бутылка, только в тот момент, когда он хотел бежать, чья-то тяжёлая ручища опустилась на его шею.
— Чего тебе здесь надо? — спросил часовой.
— Ничего… Я только так…
— Эй, ко мне! — крикнул часовой. — В свете фонаря солдат увидел ноги вождя, облитые красной жидкостью, — на помощь! Измена!
И тут воин остолбенел, потому что козёл, желая скрыть следы своего преступления, стал быстро слизывать малиновый сок.
Раздался оглушительный хохот графа Майонеза: его подошвы нестерпимо щекотал шершавый язык изменника.
— Что тебе приснилось, граф, — спросил проснувшийся монарх, — над чем ты смеёшься?
Граф хихикал и, давясь от смеха, пытался поджать под себя ноги, но козёл не выпускал их из копыт и быстро слизывал сок.
— Смеётся тот, кто смеётся последний, — с важностью сказал король, потому что он верил: пословица — это народная мудрость.
— Го-го-го, — рычал граф.
— Не говори «гоп», пока не перескочешь, — начал король Толстопуз, но, слыша усиливающийся хохот, засмеялся сам.
— Ну, будет, будет, милый граф, — просил он, отирая слезу.
— Хи-хи-хи, — пищал вождь.
— Перестань хоть на минутку, — умолял обеспокоенный король.
— Ха-ха-ха, — громыхал Майонез.
Тогда король Толстопуз схватил большую подушку, бросил на голову вождю и отважно уселся сверху.
— Мой лучший военачальник помешался, — простонал он.
В эту минуту стража увела связанного козла. Сбежались офицеры. Не чувствуя больше щекотки и ослабев от приступа смеха, граф лежал совсем тихо. В сердца адъютантов закралось подозрение, с беспокойством они смотрели на вождя.
Лагерный врач доктор Сенес дал ему снотворного.
— Представьте себе, если бы такое случилось с ним на поле битвы, — тогда катастрофа!
— Ах, это было бы ужасно! —
Последние комментарии
4 часов 1 минута назад
1 день 15 часов назад
1 день 23 часов назад
2 дней 14 часов назад
2 дней 18 часов назад
2 дней 18 часов назад