приключится что-то подобное болезни Рика или недугу Лейма? Если нужно будет не выискивать и звать меня по мирам, а действовать здесь и сейчас? Если я опоздаю? — ответила пулеметной очередью терзавших ее вопросов богиня.
— Не знаю, — признал жнец, передернув плечами. Повернувшись к племяннице, он откинул капюшон неизменного плаща, и Элия разглядела искреннее сочувствие и тревогу за нее на исхудавшем, мужественном лице, удивительно похожем даже сейчас на лицо Лимбера. — Ты права в своих тревогах. Возможно, ОН избрал нашу семью для сбора Колоды не только потому, что она — часть ее, но и потому, что ты часть семьи, не только Советница, но и истинная Хранительница.
— Вот и Злат говорил о том, что я та нить, на которую собирают бусины, только оберегать и защищать не по моей части и не в моем божественном призвании, дядя Вэлль, я устала, — вздохнула принцесса, поглаживая подлокотник. — Жить было бы куда проще, если бы не проклятое чувство долга и бесконечное беспокойство за моих шальных родичей, никогда не думающих о собственной безопасности.
— Не могу с тобой не согласиться, девочка, — скорбно качнул головой Моувэлль. — Только, боюсь, в твоем случае, как и в моем собственном, выбирать не приходится. Все уже давно решено за нас.
— Пожалуй, ты прав, дядюшка, но от сознания этого мне подчас хочется визжать или даже орать в голос, — фыркнула Элия, сложив изящную ладонь в кулак и пристукнув им по подлокотнику.
— Хорошо, что не хочется петь, милая, — уже во второй раз за краткий срок разговора пошутил дядя Вэлль и заметил, выгибая бровь: — Ты всегда казалась мне самой уравновешенной в семье, по-настоящему невозмутимой, а не прикрывающейся хладнокровием, как маской. И если тебе хочется только визжать и орать от непомерного гнета обязанностей, то я, пожалуй, не ошибся в своих выводах.
— Вот только надолго ли хватит моего спокойствия, — богиня запустила пальцы в волосы и с силой сжала виски. Тонкий профиль, освещенный пламенем, казался четким, строгим и одновременно невыносимо хрупким. У Моувэлля защемило сердце от желания обнять и утешить принцессу, он даже шагнул к креслу и положил руку на плечо племянницы, бережно погладил его и сказал очень серьезно и почти торжественно:
— У тебя все получится, Элия. Если ты веришь в промысел Творца настолько, что смогла восстановить веру в него у отчаявшегося жнеца, значит, должна знать и сама, он никогда не дал бы тебе задания не по силам и противного желаниям твоей души.
— Я люблю Лоуленд и семью. Моя жизнь, душа, сила всегда принадлежали в первую очередь им, а потом уже мне самой. Только признаваться в этом перед кем-то, кроме собственного подсознания, не слишком привычно, — вздохнула Элия и вновь решительно вскинула голову.
— Нам всегда бывает больно или, по меньшей мере, неловко говорить о высоких чувствах, гораздо удобнее прятать их за циничными шутками и безразличием, — скорбно подтвердил Моувэлль, вспоминая собственный метод притворства 'я мечтательный, погруженный в себя философ, которому нет дела ни до чего реального, существующего вне сферы грез'.
— Зато нам есть, что прятать, дядюшка. Я никогда не оставлю семью, слишком прочные нити связали нас, не порвешь, не разрубишь, не распустишь, — констатировала богиня и, дотронувшись до руки жнеца, покоящейся у нее на плече, сказала: — Спасибо, дядюшка, за компанию и за беседу!
— Я лишь вернул долг, приятный долг, — некоторая патетичность фразы была смягчена настоящей теплотой голоса и улыбкой, растаявшей в воздухе вместе с Моувэллем. — До встречи, дорогая девочка!
Элия невольно улыбнулась в ответ. Улыбка держалась на ее лице еще несколько минут, пока женщина наслаждалась снизошедшим на душу мирным покоем, оставленным жнецом, как подарок. Кто бы когда-нибудь сказал принцессе, что встреча с одной из самых опасных легенд Мироздания посеет в ее душе столь необычные чувства, разве смогла бы она поверить? Но, с другой стороны, как призналась себе богиня, она никогда не смогла бы поверить и в малую толику грандиозной истории, в каковую в настоящий момент прямо или косвенно оказались замешаны она сама и вся ее семья.
То, что казалось невозможным даже для богов Мира Узла, обернулось реальностью, требующей решительных действий. Древние предания о Триаде Джокеров и Колоде им подстать оказались правдивы и властно вторглись в жизнь богини. Честь, долг, любовь, жажда знаний, вера в Творца и истинное любопытство смешались в душе принцессы, толкая ее на опасный, но безмерно интересный путь. О том, чтобы отступить или бросить все, Элия даже не думала. То, что она могла позволить себе, это минутная слабость, короткий отдых на час, другой, покой желанного уединения. А потом богиня гордо расправит плечи, улыбнется своей обычной мудрой, всезнающей (я вижу тебя насквозь и еще на три метра под тобой!), соблазнительной с привкусом легкой насмешки улыбкой и покинет уютное кресло, отправившись туда, где ее ждут.
Последние комментарии
18 часов 14 секунд назад
18 часов 18 минут назад
18 часов 27 минут назад
18 часов 28 минут назад
18 часов 31 минут назад
18 часов 49 минут назад