Обретение любви [Доротея Уэбстер] (fb2) читать постранично, страница - 2

говорить ни о чем, кроме их работы, их дома и семьи. Проведя с американцем один вечер, ты знаешь о нем все. Американские мужчины занимаются любовью строго согласно пособию, которое изучили еще в колледже. А американские женщины... Впрочем, что это ты, сказала она себе. Какое тебе дело до американцев вообще и этого мистера Хагена в частности. Выбрось все это из головы.

На фабрике ее уже ждали. Ее встретил сам владелец, молодящийся господин лет за сорок. Он был сама предупредительность и любезность; в глубине его глубоко посаженных глаз ей даже почудился испуг. Еще бы — модели, которые она привезла, сулили фабрике хорошие деньги — но только если персонал во всем разберется и справится с заказом. А вдруг его девушки подведут? Девушки, которых ей предстояло обучить, уже ждали в мастерской. Она выложила из чемоданчика выкройки, образцы — и после этого отель, утренние мысли и все, не относящееся к делу, перестало для нее существовать. Недаром патрон называл ее “мадам Увлеченность” или “мадам Императорша” — когда она занималась своими любимыми моделями, она забывала обо всем и, как японка, вся отдавалась работе.

В полдень им в соседней комнате накрыли кофе с булочками. К пяти, когда самая старательная из девушек, Жоржетта, испортила уже готовое платье, она решила, что на сегодня, пожалуй, хватит. Владелец, господин Кабур, пригласил ее пообедать вместе с его семьей. Сославшись на усталость и головную боль, она отказалась. Ей хотелось одного — гулять по городу и его окрестностям, вдыхать этот удивительный весенний воздух и мечтать. Да, ей хотелось побыть одной. Одной или... с кем-то?

Размышляя об этом, она вышла с фабрики и направилась к реке. Она долго стояла на берегу, глядя на воду. Изер мощно катил свои воды, казавшиеся чуть зеленоватыми. Вздохнув, она пошла вдоль реки, а когда добралась до окраины, повернула и двинулась вверх по узкой улочке. Поплутав немного, она вышла к старинной крепости. Отсюда открывалась панорама всего городка, видны были окрестные поля, а вдали, освещенные закатным солнцем, проступали вершины Альп. Ей было так хорошо! Хотела бы она, чтобы Жан-Поль был сейчас рядом с ней? Она задумалась. Пожалуй, его присутствие ничего не добавило бы к тому чувству радости, которое она испытывала. А раз так — любит ли она его? Уже в который раз она задавала себе этот вопрос и не находила точного ответа.

Она вспомнила Жан-Поля, представила себе его лицо, то, как он почтительно держит ее пальто, готовый его подать, пока она причесывается. Да, он внимателен, даже предупредителен, никогда не забудет спросить о брате, о матери, подарить цветы, причем именно ее любимые... Когда его долго нет рядом, она иногда скучает, ей хочется, чтобы он был, чтобы спрашивал о делах фирмы, она бы с ним поделилась сомнениями (он всегда может дать дельный совет), рассказала бы о книге, которую прочла... Но... “Чего тебе не хватает? — спросила она себя. — Наберись смелости и скажи. Ну, скажи”. Внимание, забота... Все ли это, что ей нужно? А что еще? Он прекрасно, со вкусом одевается, хорошо воспитан, у него отличные манеры. У него прочное положение в его конторе, он хороший специалист. Он был бы ей отличным мужем. Ей уже говорили об этом. Да, иногда ей хочется, чтобы Жан-Поль был рядом, но сейчас нет. Вот в чем дело: она вспоминает о нем, когда ей скучно и одиноко, и забывает в минуты радости. Но разве так должно быть между любящими? А разве нет? Ведь когда тебе хорошо, зачем еще кто-то? Как зачем — чтобы поделиться своей радостью. Нет, никакой ясности не наступает, ни до чего она, стоя здесь, не додумается. Пора идти, солнце уже село.

Уставшая, она возвратилась в отель и сразу направилась в душ. Одеваясь, она почувствовала, что проголодалась, и спустилась вниз. Заглянув в крохотный ресторан отеля, она поняла, что ее страсть к прогулкам еще не удовлетворена и ей хочется поесть где-то в другом месте. Портье посоветовал ресторан в квартале от отеля: он, правда, без этой новой музыки, но с хорошей кухней.

Она вышла из отеля как раз в тот момент, когда к нему подкатило такси, и мистер Хаген, легко распрямившись, шагнул на тротуар. Увидев ее, он расплылся в улыбке. Бедняга, как он, должно быть, устал целый день общаться на своем ужасном французском и еще более ужасном англо-американском! Неужели его кто-то понимает, кроме нее? Понятно, что он рад ее видеть. Искренняя радость при виде знакомой, к тому же бесплатной переводчицы. С некоторым удивлением она отметила, что ей тоже приятно видеть мистера Хагена, о котором она, признаться, за день совершенно забыла. Она отметила, что ей нравится его голос. Странным образом в нем сочеталась твердость, даже властность с какой-то застенчивостью. О чем это он говорит? Да, конечно, он рад ее видеть, и не будет ли она столь любезна разделить с ним ужин. Хотя здесь это, кажется, зовется обедом, но все равно.

А почему бы и нет, подумала она. Это будет даже забавно. Кажется, он не занудливый, какими порой бывают американцы. Да, она может немного подождать, пока он приведет себя