Тайны тысячелетий [Коллектив авторов] (fb2) читать постранично, страница - 3

большая отмель переходит в кобальтово-синие глубины Флоридского пролива, земли не было видно. Далеко на северо-западе, у самой оконечности континента, лежат Драй-Тортугас. За горизонтом на северо-востоке были зеленые островки Маркесас-Кис, а еще дальше в семидесяти милях — материковая часть Флориды. На север и на юг от испанского города Сан-Аугустин протянулось восточное побережье Северной Америки, почти не заселенное европейцами, поскольку дело происходило 6 июля 1626 года от Рождества Христова.

Франсиско Нуньес Мелиан, испанский капитан, стоял у поручней корабля «Канделариа» со священником и королевским аудитором^[1] Хуаном де Чавесом. Все внимание людей со шлюпок было обращено на ныряльщика Хуана Баньона, выбравшегося из поднятого на поверхность водолазного колокола. Его голова и блестящие черные плечи показались из воды, и он глубоко вздохнул.

— Он… найден! — хрипло закричал Хуан. — Он найден!

С трудом удерживаясь на плаву, ныряльщик сжимал тяжелый металлический брусок. Возбужденные, горящие нетерпением люди перегнулись через фальшборт и подняли Баньона и его находку наверх. Один из матросов ногтем похожего на обрубок пальца поскреб почерневшую поверхность бруска. Солнечный свет блеснул на серебре.

Усталый ныряльщик отстранил протянутую ему бутылку вина. Хуан Баньон стоял на палубе гордо выпрямившись.

«Сеньор! — закричал он капитану Франсиско Мелиану. — Обещание! Моя свобода… Я требую свободы!»

Капитан спасательного корабля коснулся перевязи своей шпаги и спокойно сказал: «Баньон, я дал слово, что первый, кто найдет галеоны, будет вознагражден. Если он был рабом, то получит свободу. Клянусь честью кастильского кабальеро, ты будешь свободен». Он повысил голос: «А теперь мы все выпьем вина. Потом — все ныряльщики в воду! У нас много работы».

Один из потерянных в 1622 году галеонов был найден, другие должны быть недалеко, поскольку затонули в пределах видимости друг от друга. Мелиан обнаружил подводную могилу «Санта-Маргариты».

Прошло 345 лет, и было уже 13 июля 1971 года. Хотя на севере поднялась новая цивилизация, воды к западу от Маркесас-Кис выглядели так же, как в 1616 году. Чайки и фрегаты все так же летали над большой отмелью, морские черепахи плавали в глубинах проливов. Только дым какого-то танкера, скрытого за горизонтом, говорил о прошедших веках — лишь это да разительное различие в спасательных шлюпках, стоящих около места, где когда-то работал Мелиан.

Четыре якоря удерживали рабочий катер «Виргелона» в расширяющемся круге серой мути, поднятой его гребными винтами во время раскопок сокровищ. В миле дальше элегантное голубое прогулочное судно «Холлиз Фолли» бороздило стеклянную гладь воды, буксируя магнетометр в поисках достойных для исследователей целей.

Мелвин А. Фишер — высокий мужчина средних лет, бронзовый от загара, стоял среди разбросанных на корме «Виргалоны» вещей и наблюдал за поднимающимся на поверхность водолазом. Пять лет Фишер разыскивал погибшие в 1622 году суда; эту территорию он обследовал в течение года. Наконец, две недели назад — первого июня — Фишер нырнул и обнаружил первые признаки затонувшего испанского судна — несколько глиняных черепков и единственную свинцовую мушкетную пулю.

Ранним утром этого же дня его нашли кольцо и засыпанное песком веретено большого старинного якоря. Позже обнаружилась одна почерневшая испанская серебряная монета. Дон Кинкейл, стройный, чернобородый мужчина, спустившийся, чтобы сфотографировать старый якорь, появился на поверхности, вынул изо рта мундштук акваланга и схватился за трап одной рукой. В другой были зажаты сверкающие золотом звенья цепи.

Мел, его жена, Долорес, и остальные люди столпились вокруг Кинкейда, который разложил на палубе три куска изящной золотой цепи — всего около восьми футов.

— Дон, — сказал Мел Фишер, — ты заработал премию!

Они сразу же дали радиограмму Бобу Холлоуэю на борт «Холлиз Фолли». Из опасения возможного подслушивания была придумана причина для неурочного приглашения его на завтрак.

Восторг царил на борту «Виргалоны». Эти тяжелые золотые звенья означали, что найдено богатое погибшее судно, определенно, один из затонувших в 1622 году галеонов. «Санта-Маргарита»? Легендарная «Нуэстра Сеньора де Аточа»? В любом случае, это был признак богатства, которое лежало в песке на дне.

Золотая цепь Дона Кинкейда положила начало дразнящему ряду открытий, реальная ценность которых все еще оставалась неизвестной. Здраво рассудив, что «сокровище стоит именно столько, сколько кто-либо согласен за него заплатить», Мел Фишер уже оценил находки своей команды в шесть миллионов долларов.

Интересно: если бы в тот судьбоносный день ликующие охотники за сокровищами знали, чего будут им стоить их находки — пять лет подводных раскопок вдали от дома, огромные расходы, судебный процесс и, вдобавок ко всем их страданиям — пять погубленных человеческих жизней —