Не сбавляй оборотов. Не гаси огней [Джим Додж] (fb2) читать постранично, страница - 2

перегородила движение на въезде на Арми-стрит — но в кои-то веки все это меня не утешало. Зато перкодан, кажется, подействовал — по крайней мере, боль стала стихать.

Когда я выехал на окружную дорогу (прямо за владениями Чакстонов), мне уже стало казаться, что я выживу. Дождь все не кончался. Такая непрестанная морось. Убаюканный ровной дорогой, загипнотизированный движением похожих на маятники дворников, я, видимо, слишком задумался о действии перкодана и заметил оленя, только когда чуть не переехал его. Это был крупный пятнистый самец с раздутой, как бывает в брачный сезон, шеей. Он отскочил с перепуганной грацией, а я, не успев среагировать, ровно в тот же миг ударил по тормозам, угодил на скользкое место, съехал на обочину, вильнул раз-другой и врезался в торчавший по правую сторону от дороги пень. Голова стукнулась о руль, а потом, запрокинувшись, «повстречалась» со слетевшей с подставки 20-калиберной винтовкой. От двойного удара я совершенно одурел — что твоя мышь от эфира. Смутно помню, как мне чудилось, будто я заблудился в каком-то пульсирующем лесу в поисках своих мозгов. Я со всей мучительностью понимал: без мозгов мне свои мозги не найти, — поэтому все вокруг не имело ни малейшего смысла. До чего же я обрадовался, когда прилив адреналина рассеял эту пелену бреда! Открыв дверцу пикапа, я выбрался наружу — с ватными, но все же кое-как держащими меня ногами, разбитый, но живой.

Дождевые капли, попадавшие на лицо, освежали. Я немного помедлил, а потом зашагал к городу, держа кулак с оттопыренным большим пальцем, хотя ни впереди, ни сзади не было видно ни единой машины. Я прошел где-то с полмили, прежде чем до меня дошло — лучше было повернуть назад и добраться до Чакстонов. Воспользовавшись их рацией, я мог бы вызвать помощь. А помощь мне была ой как нужна.

Дождь усилился — вместо мороси теперь сыпались крупные капли. На ходу я то и дело ощупывал голову: все казалось, что струйки воды — это кровь, вытекающие мозги или еще какая-то жизненно важная жидкость, покидающая мою черепушку.

Дойдя до своего пикапа, я остановился. Я так его и не осмотрел, и теперь во мне вспыхнула безумная надежда, что его все-таки удастся завести. Но стоило взглянуть поближе, как все надежды пошли прахом: правое переднее крыло практически вдавилось в колесо, шпилька цилиндра безнадежно погнулась, поворотный кулак сломался. Я потащился дальше.

Чакстонов на месте не оказалось — наверное, с утра пораньше поехали за овцами. Зато я нашел запасной ключ, он лежал там же, где и прошлым летом, когда я присматривал за их домом. Вытерев грязь с башмаков об гостеприимно лежащий у входа коврик, я вошел. Врубил рацию и стал соображать, кому бы позвонить — кому-нибудь, у кого имеется не только рация, но и телефон. Донни. Донни Шацбург. Он откликнулся тут же, будто все утро только меня и ждал.

Я расписал ему ситуацию, объяснил, где оставил машину и попросил его позвонить в автосервис Ичмана в Гернвиле — пусть вышлет буксир. А если Ичман не сможет, то можно обратиться к Бэйли.

Донни проявился через пять минут с отвратными новостями: оба ичмановских буксира уже уехали, и на очереди у них было еще несколько вызовов, так что в самом лучшем случае придется подождать пару часов. А у Бэйли никто не отвечал.

Донни все спрашивал, в порядке ли я и не надо ли ему приехать, но я заверил его, что машину-то я, конечно, разбил, но сам духом не сломлен. Это была чистой воды бравада — почти весь адреналин уже куда-то улетучился. Я попросил его позвонить в Монте-Рио, в «Удивительно Уютный Уголок», и оставить сообщение для Джека Стросса: мол, я попал в аварию и позвоню ему домой, как только смогу. Донни сказал, что будет рад помочь, и я с искренними благодарностями отключился.

Потом я поплелся к своему драндулету — ждать буксира. И почему я не договорился, что подожду их в доме? Просто ума не приложу. Дождь усилился и безжалостно обрушивался на меня с неба целыми потоками, теперь непогода наверняка затянется дня на три. Я съежился в мокром кузове и попытался оценить ситуацию.

Даже в самом розовом свете она выглядела неприглядно. Я подумал: а не рискнуть ли и не воспользоваться ли кредиткой? Я не сомневался, что давным-давно исчерпал свой кредитный лимит и ничего не выплачивал банку вот уже пять месяцев, но сейчас ведь экстренный случай. Я мог бы на буксире добраться до Гернвиля; взять напрокат машину; поехать в мотель; позвонить Строссу и передоговориться; выспаться; встретиться с ним на следующий день; взять тысячу долларов предоплаты; накупить лекарств от гриппа; поехать на прокатной машине домой; отлежаться, пока пикап не починят; с маниакальным упорством, обильно потея, нарубить дров, потратить большую часть полученных денег на ремонт машины — ведь без нее не нарубишь дров, а нет дров — нет денег. Деньги… Я заглянул в кошелек. Дурацкий кусок пластика и семь баксов наличными. Я прижался лбом к рулю и заскулил. Мне хотелось к мамочке…

Тут-то я и услышал рев. Голова сама собой приподнялась,