Почитай мне сказку на ночь [Анастасия Валерьевна Чеховская] (fb2) читать постранично, страница - 2

ташшат и ташшат, — сказала одна про грузчиков.

— Подняли пылишшу, — поддакнула другая — копия первой.

А третья посмотрела на Лельку и спросила:

— А тебя, стрекоза, как звать?

— Меня зовут Кошкина Лариса Павловна, — представилась Лелька. И добавила для солидности. — Я на следующий год в школу пойду.

Бабки переглянулись.

— А кто это у тебя Лариса Павловна, такой полосатый? — спросила третья бабка, а первые две глянули на нее и сурово поджали губы, как будто хотели сказать: «Ну надо же какая, в школу пойдет, ишь ты!»

— Это у меня гималайский медведь, он же панда, — Лелька показала Василия Степановича. — И еще две его жены в сумке — Нина и Маргарита. А медведь полосатый потому, что я ему рубашку рисовала.

— Скажите, пожалуйста, рубашку, — протянула третья бабка. А первые две стали смотреть на Лельку еще внимательней. Как будто рисовать рубашки было невесть каким дивом.

— А вас как зовут? — спросила Лелька. Она решила, что надо все выспросить, пока мама бегает впереди грузчиков и отдает им указания.

— Меня зовут баба Зина, — сказала третья бабка. — А вот это бабушка Ангелина и бабушка Таисья.

— Очень приятно, — сказала Лелька. — А у меня папа вчера в космос улетел.

— В космос? — удивилась третья бабка. А две первые прямо-таки уставились на Лельку, как будто хотели просмотреть ее насквозь. Она подумала, чего б такого у них спросить, но прибежала мама и потащила ее наверх смотреть новое жилье.

Квартира была хоть и однокомнатная, но с какой-то загогулиной рядом с кладовкой, так что опять получалось, что у Лельки есть свой дом. Пока мама расплачивалась с грузчиками, Леля успела распаковать кукол и усадить их на диван, который стоял посреди комнаты. Рядом лежал свернутый ковер. В углу был телевизор, из которого папа пытался вывернуть какую-то деталь за то, что мама расколотила его тарелки. Мама папу вовремя заметила, так что он улетел в космос еще и без чашек.

Выяснилось, что живут они на третьем этаже, и у них есть застекленный балкон. На кухне была газовая колонка, к которой мама строго-настрого запретила подходить. Еще была синяя кафельная плитка у раковины и грязные стены в розовый цветочек.

— Мама, а мы поклеим жидкие обои? — спросила она на всякий случай.

Мама вымученно кивнула и стала носиться по квартире, разыскивая электрочайник. Но чайник, как выяснилось, утащил папа, потому что в коробке лежали битые чашки.

— Вот козел, — сказала мама и заплакала.

Лелька подошла к ней и погладила по плечу.

— Мамочка, ну я совсем не хочу чаю, — нежно сказала она. — Мы можем купить в магазине сок. Или хочешь, я у бабы Зины чайник попрошу? Или у бабы Таисьи и бабы Ангелины.

— О, Господи, какие еще бабы?! — и мама заплакала снова.

Лелька подумала-подумала да и пошла на диван рассказывать куклам про свое новое житье-бытье.

Очень скоро они освоились, расставили мебель, купили новый чайник, и мама стала говорить, что ей скоро выходить на работу, а потом она уезжает на кон-фе-ренцию, а прежняя нянечка не будет к ней ездить в такую даль, и надо искать новую.

Все это мама говорила то себе, то книжкам, которые она переписывала целыми днями, то в телефонную трубку. Лелька, накормленная с утра растворимой кашей и йогуртом, тихо сидела возле кладовки и готовила куклу Маргариту к свадьбе.

— Сначала она пойдет замуж, потом ты, — объяснила она кукле Нине. — Так будет по-честному.

Кукла Маргарита сидела важная — в белой марле и с засохшим гераневым цветком в руках. Василий Степанович по случаю свадьбы был отправлен на балкон и теперь плющил пластмассовый нос в балконное стекло.

— Вот теперь ты красивая, и мы пойдем звать жениха, — сказала Лелька Маргарите. Она пошла на балкон и выглянула на улицу. Мама сказала, что сейчас апрель, а потом май, а потом будет лето.

— А что летом? — спросила Лелька.

— Летом экзамены, — сказала мама и зарылась в свои книжки.

Лелька знала, что у мамы есть студенты, что мама — ми-кро-би-о-лог. И поэтому переписывает много книг и повторяет по вечерам длинные непонятные слова — лимбус, тубус… Лелька спросила, что это за слова, но мама сказала, что это латынь и попросила ее не отвлекать. Лелька послушалась и ушла играть в латынь.

— Нинус, будешь супус? — спросила она куклу Нину. Но та так испуганно вытаращила глаза, что Лелька передумала играть в латынь и стала рисовать домики.

У нее было много нянечек. Последнюю звали Ольга Ивановна Коновалова. Она говорила, что у нее пе-даго-гическое образование и счищала с юбки кошачьи волосы. Еще она заставляла учить буквы и говорила уксусным голосом:

— Ларочка, держите спину прямо. Ларочка, посмотрите, это фотография моего кота. Ларочка, вы должны есть гороховую кашу, в ней десять незаменимых аминокислот.

Раньше Лелька думала, что Ларочка — это такая засахаренная девочка, которая всех слушается, знает все буквы и хвалит толстого кота с недобрыми глазами. Она изображала перед зеркалом эту девочку с