Истории про девочку Эмили [Люси Мод Монтгомери] (fb2) читать постранично, страница - 2

недоваренным, зато, как ни странно, ей было позволено посадить Задиру Сэл и Майка по обе стороны от ее стула, и Эллен только что-то ворчала себе под нос, когда Эмили давала им крошечные кусочки хлеба с маслом.

У Майка была такая прелестная манера сидеть на задних лапках и хватать кусочки передними, а Задира Сэл, когда ее очередь слишком долго не наступала, почти как человек, касалась ноги Эмили чуть повыше туфли. Эмили любила их обоих, но ее фаворитом был Майк — красивый темно-серый кот с огромными, как у совы, глазами, весь такой мягкий, толстый, пушистый. Сэл всегда оставалась худой, и никакое усиленное питание не могло помочь покрыть ее кости плотью. Она нравилась Эмили, но ее никогда не хотелось прижать к себе или погладить — из-за ее худобы. Однако она привлекала Эмили какой-то удивительной, таинственной красотой. Задира Сэл была серой в белых, очень белых пятнах, с очень гладкой шерсткой, длинной, острой мордочкой, очень длинными ушами и очень зелеными глазами. Она обладала всеми качествами грозного бойца, и чужие кошки всегда терпели поражение в первой же схватке с ней. Эта бесстрашная маленькая злючка нападала даже на собак, обращая их в паническое бегство.

Эмили любила своих кошек и с гордостью говорила, что воспитала их сама. Обоих, когда они были еще котятами, подарила ей учительница воскресной школы.

— Живой подарок — это так мило, — говорила Эмили, обращаясь к Эллен, — потому что он день ото дня становится еще милее.

Однако ее очень тревожило то, что у Задиры Сэл не было котят.

— Не знаю, почему это так, — жаловалась она Эллен. — У большинства остальных кошек, похоже, даже больше котят, чем им нужно.

После ужина Эмили вошла в гостиную и обнаружила, что папа уснул. Она очень обрадовалась этому, так как знала, что он мало спал в последние две ночи, но вместе с тем была и немного разочарована тем, что они не «поговорят по душам». Разговоры с папой «по душам» всегда были такими восхитительными. Но почти такой же восхитительной казалась и предстоящая прогулка — чудесная прогулка в полном одиночестве в седой вечер юной весны. Эмили очень давно не гуляла.

— Надень капор и, смотри, живо домой, если пойдет дождь, — предупредила Эллен. — Тебе с простудой шутить нельзя… не то что другим детям.

— Почему это мне нельзя? — с некоторым негодованием спросила Эмили. Почему ей нельзя «шутить с простудой», если другим детям можно? Это нечестно!

Но Эллен только проворчала в ответ что-то невнятное. Тогда Эмили пробормотала чуть слышно, для собственного удовлетворения: «Толстая, ничтожная старуха!» — и отправилась наверх, чтобы взять капор — довольно неохотно, так как любила бегать с непокрытой головой. Надев полинялый голубой капор на блестящие, черные как смоль волосы, заплетенные в длинную, тяжелую косу, она приятельски улыбнулась своему отражению в маленьком зеленоватом зеркале. Улыбка начиналась где-то в уголках ее губ, а потом заливала все лицо — медленно, таинственно, чудесно, как часто думал Дуглас Старр. Это была улыбка ее покойной матери — то, что привлекло его к Джульет Марри в момент их первой встречи и удержало навсегда. Улыбка, похоже, была единственным, что Эмили унаследовала от матери в физическом отношении. Во всем остальном — думал он — она походила на Старров… с ее большими лилово-серыми глазами, длинными ресницами, черными бровями, высоким белым лбом — слишком высоким, чтобы считаться красивым, с тонкими чертами бледного овального лица, выразительным ртом и маленькими ушками, чуть-чуть остренькими — признак несомненного родства с племенами, населяющими страну эльфов.

— Я иду на прогулку с Женщиной-ветром, — сказала Эмили, обращаясь к «Эмили в зеркале». — Я хотела бы взять с собой и тебя, дорогая. Интересно, ты хоть когда-нибудь выходишь из этой комнаты?.. Женщина-ветер появится сегодня в полях. Она высокая и туманная, в тонких, серебристых, шелковистых одеждах, развевающихся вокруг нее… с крыльями, как у летучей мыши, только полупрозрачными… и с глазами, которые сияют, как звезды, сквозь ее длинные, распущенные волосы. Она умеет летать… но сегодня вечером будет бродить со мной по полям. Она мой большой друг, эта Женщина-ветер. Я знаю ее с тех пор, как мне исполнилось шесть. Мы с ней давние, очень давние друзья, но не такие давние, как мы с тобой, моя маленькая «Эмили в зеркале». Ведь мы с тобой всегда были друзьями, правда?

И, послав воздушный поцелуй «Эмили в зеркале», «Эмили не в зеркале» вышла.

Женщина-ветер ждала ее за порогом дома: трепала маленькие жесткие стебли полосатой травы, торчавшие на клумбе под окном гостиной, покачивала большие, тяжелые лапы Адама и Евы, что-то шептала в зеленой дымке молоденькой листвы березок, взъерошивала Петушиную Сосну за домом… Эта сосна и в самом деле напоминала огромного забавного петуха с большущим пышным хвостом и головой, запрокинутой назад, чтобы закукарекать.

Эмили, давно не выходившая на прогулку, была почти без ума от радости.