Воровка из подземелья [Инна Андреевна Александрова] (fb2) читать постранично, страница - 3

его тощем теле видны кости. Правда, в последнее время я стараюсь почаще приносить ему еду…

– Ты только будь осторожней, – просит Кит, когда я снова отправляюсь воровать.

Я небрежно киваю, стараясь показать, что опасность – это пустяки, и мне совсем не страшно. На самом деле я боюсь идти в хозяйский дом. Если меня поймают, то убьют в тот же вечер. Хозяева ненавидят нас. Они благодушно относятся к некоторым рабам, но с нами такого не будет, и ненависть наша взаимна. Я знаю, почему. Мы никогда не были и не будем рабами…

Хотя нет, вру… старуха Акина, с которой мы делим жильё, долгое время жила в рабстве. Там она и родилась, – но она не принадлежит к нашей расе. Конечно, её раса нам родственна, и мы похожи, – но она бела как снег, у неё красные глаза, и такой она была всегда, – с самого рождения.

Акина много знает о Хозяевах. За долгие годы она даже научилась понимать их язык; не все слова, конечно, но для нас и несколько слов – уже немало. Я вообще не знаю их языка. Не знают его и Тиль, и Мик с Миной, и наши родители, и, конечно, маленький Кит… поэтому Акина кажется нам бесконечно мудрой.

Акина учит нас некоторым словам. Среди них есть одно, особенно важное. Когда Хозяева говорят это слово, нам надо бежать: оно означает, что нас заметили. Это важно, потому что, если медлить, нас могут убить; но я забыла это слово. Мне вообще трудно даются чужие языки… Язык рабов я тоже не знаю.

III

Я медленно крадусь по тёмному коридору. Он широкий и длинный, как улица. Хозяев дома нет, и я в очередной раз отправилась за едой, надеясь добыть её уже ставшим привычным способом. Огромный хозяйский дом похож на сказочный дворец; даже в минуты страха я не перестаю восхищаться красотой, когда прихожу сюда. Огромные залы, роскошные ковры и яркие ткани, фарфор и стекло, прозрачное, как родниковая вода… Посуда и мебель… у нас в подземелье никогда не было никакой мебели.

Я неслышно пересекаю комнату, тихо ступая по ковру; лунный свет проникает сквозь тонкие шторы, ложится на пол светлыми квадратами. Каждый раз я прохожу мимо шкафа; в нём длинные ряды одинаковых твёрдых брусков, испещрённых непонятными знаками. Я не знаю, что это и для чего нужно. На нижней полке стоит шкатулка, – у неё прозрачная крышка, и я вижу жёлтый, как будто светящийся изнутри камень, – янтарь, настоящее чудо, встречающее меня в полутёмной комнате…

Мне так хотелось захватить хоть что-нибудь из этого царства красоты, – а камень был маленьким и лёгким. Поэтому, подавив сомнения, я забрала его с собой, – украла и принесла домой вместе с хлебом и сыром. Дома у меня не было красивых вещей. Мои домашние считали, что это не нужно, – нам и еду-то не всегда удавалось достать, что уж говорить о вещах…

Родители меня ругали. Нельзя воровать вещи, – говорили они, – брать можно только еду. Обычно Акина защищала меня, когда у нас случались размолвки, но в этот раз она была согласна с родителями. Хозяева могут обозлиться, заметив пропажу, и тогда нам не поздоровится. Пропала дорогая вещь, – а Хозяева серьёзно относятся к дорогим вещам… У камня был жёлтый золотой ободок, а к нему крепилась цепочка. Всё это было из чистого золота; украшение будут искать…

Меня ругали, и я пообещала больше не трогать хозяйских вещей; но камень остался у меня: я спрятала его в солому и часто смотрела на него, когда этого никто не видел. Мне казалось, он делал нашу тёмную нору красивее и светлее, – как будто я захватила для нас с поверхности кусочек солнца…

IV

Время шло; мартовские холода понемногу отступали, – пришла весна, и безжизненная земля наконец покрылась травой. Мне нравилось, что трава возле нашего дома была высокой: в ней можно было укрыться, теперь я часами сидела в зарослях и наблюдала за Хозяевами.

Их было двое, но иногда приходил и третий, – огромного роста. Про себя я прозвала одного из них Большая Гора, а второго, поменьше, – Малая Гора. Наверное, это был детёныш. Впрочем, их ведь никогда не поймёшь: детёныш этот мог быть в несколько раз старше нашей Акины. Третьему Хозяину я так и не дала имени: он мало меня интересовал, потому что приходил только вечерами, когда мы с братьями и сестрой отправлялись гулять.

Теперь, когда пригрело солнце, Хозяева часто обедали во дворе за большим столом. Я радовалась этому: в такие дни мне не нужно было идти на кухню, чтобы украсть что-нибудь съестное. Иногда они оставляли объедки, иногда случайно роняли что-нибудь на землю. Как-то раз, идя по двору, я обнаружила под деревом огромный ломоть свежего хлеба. Я не знала, забыли ли его там или просто оставили на время, собираясь потом вернуться. Как бы там ни было, я украла этот кусок, – схватила его и потащила к нам, укрывшись в густой траве.

Каждый раз, принося съестное, я обычно угощаю Акину и всех своих домашних.

– Кушай, бабушка, – говорю я, и она жуёт, смешно пряча куски хлеба за щёку.

Акина мне не родня, она просто живёт у нас, но мы