Новый губернатор [Иннокентий Васильевич Омулевский] (fb2) читать постранично, страница - 25

Проводите меня, пожалуйста, в общую арестантскую камеру, — сказал ему только его превосходительство холодно-вежливо.

Большая арестантская камера по своим помещениям немного чем отличалась от острожной кухни; она могла бы даже, пожалуй, перещеголять ее своим воздухом, если бы смотритель не успел уже распорядиться вынести известного ушата и покурить вересом. Арестантов в ней было в настоящую минуту человек шесть — не больше. Губернатор подошел к ним очень близко и ласково поздоровался.

— Всем ли вы довольны, друзья? — спросил его превосходительство у арестантов, поочередно заглядывая каждому в глаза, как будто хотел прочесть в них то, чего не доскажут оробевшие языки.

Арестанты сначала было замялись.

— Весьма довольны, ваше превосходительство! — надумавшись, ответили они через минуту официальным тоном и в один голос, только какой-то чрезвычайно молодой еще арестант высунулся было немного вперед и хотел сказать что-то непохожее на это, но другой, более опытный, осторожно дернул его за рукав, не дав ему таким образом высказаться.

Губернатор это заметил.

— Ты хочешь, любезный друг, что-то сказать мне, — спросил он у него как можно ласковее.

Арестант смущенно молчал.

— Говори же, не бойся, — настаивал так же ласково его превосходительство.

Арестант смутился еще больше.

— Ну, я тебя прошу начинать, — сказал губернатор с такой нежностью в голосе, что молодой арестант только вскинул на него своими голубыми глазами и в ту же минуту перестал колебаться…

— Меня, ваше превосходительство, вот уже одиннадцатые сутки без допросу здесь держат, — сказал он робея.

— Как!.. без допросу… одиннадцать суток?! — с негодованием изумился губернатор. — Что это значит? — спросил он опять оторопевшего смотрителя.

— Он, наше превосходительство, взят по подозрению в убийстве своей любовницы, — понес чепуху смотритель.

— Не можете ли, по крайней мере, вы, г. губернский прокурор, объяснить мне эту новую случайность? — обратился его превосходительство к Падерину.

— В остроге, ваше превосходительство, время для таких молодцов тянется очень медленно, так что часто они принимают часы за сутки, — сострил ни с того ни с сего прокурор Падерин, — видно, и он растерялся в эту минуту не на шутку.

Губернатор смерил его глазами с ног до головы.

— Как вы думаете, г. губернский прокурор: достало бы у вас духу острить, если бы вы были на его месте? — спросил его превосходительство в сильном негодовании. — Гораздо будет лучше для вас, — прибавил он энергично, — когда ваши остроты будут произноситься в другом месте, везде, где им угодно, но не здесь, где я желаю видеть только, как вы исполняете вашу прямую обязанность.

Падерин вспыхнул как порох.

— Я, ваше превосходительство, отдаю отчет в своих обязанностях… только, — начал было он заносчиво.

— Вы хотите мне посоветовать, — перебил его губернатор еще энергичнее, — чтобы я написал обо всем, что я здесь слышу и вижу, министру юстиции? Очень благодарен вам за такой умный ответ, г. губернский прокурор, и на днях же воспользуюсь им, если вы даже и не сделали этого!

Теперь только спохватился Падерин, что занесся слишком далеко, но уже было поздно.

— А, господа! — продолжал его превосходительство с поразительной нравственной силой в голосе, хотя и очень тихо, обращаясь разом к смотрителю и прокурору, — так вы думаете, что острить — значит служить? Я постараюсь в самом скором времени разуверить вас в этом!

Губернатор холодно-вежливо поклонился им и хотел уже выйти, как вдруг вспомнил о жаловавшемся ему арестанте и на минуту вернулся.

— Насчет тебя, братец, я справлюсь и распоряжусь… Будь спокоен, — сказал ему его превосходительство. — А вы пеняйте уж сами на себя, когда не хотели сказать мне правды, — прибавил он уже несколько строго, обращаясь ко всем остальным арестантам, и вышел, не дожидаясь их ответа.

Неистово болтавший руками смотритель и значительно притихший губернский прокурор торопливо последовали за ним, не успев или позабыв даже погрозить пальцем слишком еще неопытному и потому слишком смелому арестанту.

У ворот острога, поджидая, пока подадут лошадь, губернатор очень вежливо извинился перед губернским прокурором, что задержал его так долго, и прибавил, что не может его больше задерживать, чем тот и воспользовался в ту же минуту, — уехал.

— Никаких особенных приказаний не будет-с, ваше превосходительство-с? — спросил у Павла Николаевича, прислуживаясь, смотритель, когда тот готов был садиться в свою пролетку.

— Потрудитесь, г. смотритель, приготовить к сдаче ваши дела!.. — сказал ему только холодно-вежливо губернатор, раскланялся, сел и поехал.

«Ведь надо же было подвернуться этим казусам, да еще, как нарочно, всем вдруг! И где же это видано, не понимаю я, чтоб такую давать поблажку эдакому, можно сказать, бесчувственному каторжному народу!..» — болезненно завертелось в голове смотрителя, когда --">

Пожертвовать