людям, чтобы встречали в обычное время на обычном месте.
Он не стал дожидаться ответа. Хлопнул дверцей и быстро зашагал в темноту. Некоторое время было слышно, как хрустит под его ногами гравий, затем вдруг звук резко стих. Словно бы гость вместе с охранниками спрыгнул в кювет.
Мужчина еще несколько секунд сидел неподвижно, переводя дыхание, затем тоже вышел из машины, гаркнул водителю:
— Долго стоять собираешься? Поехали, — и тут же вновь скрылся в салоне.
Водитель потрусил к «Шевроле», шустро нырнул за руль, запустил двигатель.
— Что он сказал?
Мужчина раздраженно взглянул на него, но из-за темноты, царящей в салоне, водитель этого не оценил.
— Тебя не касается.
— Я просто подумал…
— Заткнись, тебе говорят! — рявкнул мужчина. Он несколько минут молчал, обдумывая детали только что состоявшегося разговора, затем спросил: — Ты про закон эволюции органического мира слышал когда-нибудь?
— Чего? — изумился водитель, в принципе ожидавший от хозяина любой глупости.
— «Чего», — зло передразнил мужчина. — Чарлз Дарвин придумал, дупло.
— Американец, наверное? Так у них там все не как у людей, — протянул водитель и вдруг, к немалому своему облегчению, припомнил. Всплыло само собой как-то. Не зря все-таки восемь лет штаны за партой просиживал. — Вспомнил! Это тот крендель, который сказал, что человек из обезьяны произошел, да?
Мужчина посмотрел на него с нескрываемым презрением.
— Ты-то произошел, это уж точно. «Крендель», — повторил он брезгливо.
Водитель закрыл рот. Все вопросы, крутящиеся в его голове, так и остались невысказанными. В общем, он об этом особенно и не жалел: рано или поздно все прояснится само собой. Жалел водитель — по-настоящему жалел — лишь об одном. О том, что ему так и не удалось увидеть лица гостя.
* * *
— Извините, милая девушка!
Катя Светлая сразу поняла, что незнакомец, с которым она столкнулась в коридоре первого этажа ГУВД, не здешний — первое, и попал он в их «богоугодное заведение» вопреки собственному желанию — второе.
Выглядел мужчина вполне обыденно, почти по-домашнему. Коренастый, среднего роста, одетый в серые брюки, серый же джемпер и коричневый замшевый пиджак. В руке он держал черный потертый кейс. Куртка, брюки и джемпер сидели на нем особенно, не «по-нашенски». Есть в этом какая-то загадка. Обряди в одинаковую одежу провинциала и столичного жителя — все равно с первого же взгляда станет понятно, кто есть кто. Почему? Держатся провинциалы, что ли, как-то особо? Или во взгляде нахальства пополам с настырностью им не хватает? Хотя… Нет у мужчины этого ни нахальства, ни настырности, наоборот, на лице легкая растерянность и смятение, а все одно сразу видать — залетный. То ли командированный, то ли из чистого любопытства прикатил.
На вид ему можно было дать лет сорок, хотя на деле, наверное, он был чуть постарше. Лет на пять. Волосы русые, с заметной проседью, аккуратно пострижены. Глаза теплые, карие, в уголках — морщинки. Сразу видно, улыбается часто. И сейчас улыбнулся обаятельно и широко, явно пытаясь сгладить неловкость.
— Еще раз извините великодушно, — мужчина приложил ладонь к груди. — Я вас не заметил.
— Немудрено, — улыбнулась в ответ Катя. — Здесь же поворот. Так что не ваша вина.
— Да, верно, — мужчина недоуменно развел руками. — Очень своеобразная планировка.
Катя кивнула. Она была того же мнения.
Виновником столкновения был странный изыск здания местного ГУВД — резкие повороты при довольно узких коридорах.
— Вот, понимаете, свалилось на мою седую голову. Стал свидетелем ДТП, теперь вызвали, а я кабинет не могу найти.
Мужчина, похоже, принял Катю за такую же, как и он сам, посетительницу. Правда, посетительницу весьма симпатичную. Потекли по его жилам токи, появился блеск в глазах. Обычное дело. Катя ему явно понравилась, вот и попытался он объяснить причину своего присутствия в столь умиротворяющем месте, чтобы ненароком не приняли его за пьяницу-дебошира или, того похуже, за преступника какого-нибудь. Напрасно волновался. За версту ведь видно — овечка. Не то что с ножом на человека кинуться — в автобусе без билета постыдится ехать. Это уж хоть и не проверяйте. Катя подобные вещи нутром чувствовала. Выработалось у нее за без малого пятнадцать лет работы оперативное чутье.
— Такой, понимаете, укроп с петрушкой получился, — закончил конфузливо мужчина и помахал зажатой в кулаке повесткой.
— А кто приглашал?
— Э-э-э… — мужчина снова заглянул в бумагу. — Следователь Гринев Пэ Вэ. Тут написано «сто одиннадцатый кабинет», но в сто одиннадцатом никакого Гринева нет.
Еще бы. И не могло быть. Сто одиннадцатый кабинет занимал Антон Лемехов — Лемех, — один из Катиных оперов. Так вот Лемех следователя Гринева — среди своих Гриню — терпеть не мог, не собирался облегчать тому жизнь и потому послал мужчину не в двести одиннадцатый, как следовало бы, а в некое абстрактное далеко. Хотя, если уж по
Последние комментарии
21 часов 43 минут назад
22 часов 19 минут назад
23 часов 12 минут назад
23 часов 16 минут назад
23 часов 28 минут назад
23 часов 41 минут назад