Тайные страсти [Алекса Смарт] (fb2) читать постранично, страница - 2

заставили Кэлвина изменить свое первоначальное мнение.

На основании утреннего посещения отдаленного участка в южной части имения он уже начал строить новую версию. Главной его целью был осмотр построенного в форме буквы Н обширного господского дома. Это был четырехэтажный особняк с комнатами в чердачном помещении по фронтону, увенчанному балюстрадой с площадкой, в центре которой возвышался причудливый купол.

«Очень подходящее место для наблюдения за обитателями дома», — решил сыщик.

Прямо напротив здания находился заброшенный глиняный карьер, совершенно незаметный из дома. Именно там малыша и няню видел в последний раз проходивший мимо работник. Кэлвин был раздосадован, но совсем не удивлен, обнаружив, что с тех пор десятки участников поисков, исполненные самых лучших намерений, успели затоптать все вокруг. Однако даже после этого на земле остался влажный след исчезнувшей няни и ребенка: нечеткое углубление от колеса кареты.

«Хоть одна зацепка», — с противоречивым чувством удовлетворения подумал сыщик, вспомнив, как буквально наткнулся на эту небольшую улику. Благодаря удачному соприкосновению его башмака с торчавшим из земли камнем Кэлвин упал, уткнувшись носом в примятую траву, где и обнаружил едва заметную колею.

Человек, менее искушенный в распознавании и определении таких, казалось бы, случайных мелочей, наверняка не обратил бы на этот след никакого внимания. Однако Кэлвин обладал настоящим талантом разгадывать подобные немые свидетельства. Он сделал вывод, что здесь проезжал кабриолет. Именно так: не повозка фермера, не двухколесный экипаж и даже не ландо, как это можно было ожидать в сельской местности, а городской экипаж. На этом основании сыщик решил, что так называемая Ричвайн явно действовала не в одиночку. Между тем граф выложил на стол пачку писем и произнес:

— Вот, пожалуйста, мистер Чапел. Прочтите их, если хотите, хотя, уверяю вас, в каждом письме содержатся самые блестящие рекомендации.

Кэлвин неторопливо развязал стягивавшую письма ленту и просмотрел бумаги, удостоверившись таким образом в своих подозрениях.

— Верю, что так оно и есть, милорд. Кстати, мне стало известно, что настоящая Элспет Ричвайн отдала концы еще прошлой весной. Ваша так называемая няня, очевидно, украла ее рекомендации и воспользовалась ими.

— Вы хотите сказать, что наша мисс Ричвайн — мошенница и похитительница детей?!

Граф без сил рухнул в обитое кожей кресло с высокой спинкой, напоминая в этот момент боксера, которому нанесли запрещенный удар.

— Боже милостивый, это моя вина, — пробормотал он так тихо, что Кэлвину пришлось напрячь слух. — Мне бы хотелось сказать, что я с самого начала заподозрил неладное, что что-то не так. Ее привез к нам мой собственный брат, и она обманула наше доверие, нарушила все законы порядочности и милосердия.

— Сколько времени пробыла у вас эта женщина, милорд?

— Почти месяц. Мисс Ричвайн производила впечатление мягкосердечного существа. Она представилась единственной дочерью священника, ничем не примечательна с виду… Джесси, графиня, была так тронута скромными манерами этой твари, что настояла на том, чтобы взять ее на место няни. А вы понимаете, мистер Чапел, я ни в чем не могу отказать своей жене или сыну.

При последних словах в его голосе появилась хрипотца, что несколько удивило Кэлвина. По правде говоря, реакции графа часто оказывались совершенно неожиданными.

Кэлвин имел репутацию одного из лучших сыщиков с Бау-стрит, и популярность его с каждым годом все возрастала. К нему нередко обращались с просьбами о частных расследованиях те, кто мог достаточно щедро оплачивать подобные услуги. Имея дело с этими людьми, Кэлвин постепенно убедился, что родовитая знать в большинстве своем довольно хладнокровна, озабочена лишь положением в обществе и богатством и, как правило, равнодушна к судьбе членов даже собственной семьи.

Однако граф Шербрук явно страдал столь несвойственными для людей его круга душевными муками.

Отметив это обстоятельство, Кэлвин, тщательно подбирая слова, произнес:

— Вы не должны упрекать себя, милорд, за то, что могло случиться в любой семье. Буду откровенен с вами: мне мало что удалось узнать по вашему делу. Свидетелей нет, а место, где в последний раз видели пропавших, совершенно затоптано.

— Бога ради, я заплачу вам в два… в три раза больше вашего обычного вознаграждения…

Граф Шербрук тяжело поднялся с массивного кожаного кресла и взял со стола миниатюру в золотой рамке. При этом все, что еще оставалось в его облике от аристократической сдержанности, словно исчезло.

— Возможно, это вам как-то поможет. Портрет сделан на Рождество. Мне кажется, сходство схвачено очень верно.

Не говоря ни слова, Кэлвин принял миниатюрное изображение ребенка и несколько минут пристально всматривался в черты мальчика. Маленький Уильям Гарет оказался живым очаровательным малышом с копной золотисто-русых волос, судя по