Испытание прошлым [Николай Михайлович Сухомозский] (fb2) читать постранично, страница - 4

Магическую Черту не рассказывал ничего похожего на то, что пришлось пережить ему.

Справедливости ради надо признать: распространялись они не очень. А если точнее, то вообще отделывались общими, мало что значащими фразами. Единственное, что врезалось в память, так это заклинания ни при каких обстоятельствах не вмешиваться в ход событий.

- Хорошенькое табу! - саркастически хмыкнул Брун. - Иначе не скажешь. Не вмешайся я в ход событий в коварном кубе, где бы был сейчас? Давно бы уже, поди, договаривался с апостолом Петром о блатном местечке в раю. Подох бы, как шелудивый пес, пропал ни за понюшку табаку.

Впрочем, кто может достоверно ответить: он еще в настоящем или уже в прошлом?

Судя по пикам и "шутке" с выкачиванием воздуха, попахивает средневековым варварством. С другой стороны, жетон - пропуск в прошлое - у него в кармане, вот он!

Так куда же, гром все разрази, он попал? Или завис между прошлым и настоящим?!

Чисто умозрительные заключения, насколько логичными они бы ни были, стопроцентно правильного ответа не гарантировали. А он ему нужен до зарезу, ибо еще одна маленькая неточность - и друзья закажут ему похоронный марш Шопена.

"Критерий истины - практика" - вот постулат, из которого он должен исходить. Иными словами, органы чувств плюс мозг - естественный компьютер, с участием которого Брун в множественности ложных координат должен найти единственную, в истинности которой не сомневается. Но где информация, которую нужно анализировать? Сидя на месте, как соляной столб, ее не получишь. Тактика должна быть осторожной, но наступательной. Так что с жаждой справедливости в груди ты, тропиночка, вперед меня веди!

…Дикая боль пронзила лодыжку, синдромом-эхом отозвалась в ступне. Что такое? Он не поверил собственным глазам. Левая нога, в полусогнутом виде покоившаяся на траве, приросла - вот это чудеса в решете! - к почве. Точнее, как Брун уточнил, не без содрогания разобравшись в штучках, очень смахивающих на лысенковские, это трава - коварный изумруд! - проросла сквозь его тело. Стебли вонзились в лодыжку довольно глубоко, судя по нестерпимой боли при попытке подняться.

Брун был убежден: такое невозможно, ибо противоречит всем мыслимым и немыслимым законам природы. И, тем не менее, факт оставался фактом: земля его цепко держала. Он стал как бы ее продолжением …

Или началом?

Положение осложнялось тем, что стебли, эластичные и гладкие у основания, вонзившись в тело, приобретали совершенно иные свойства, а именно: становились жесткими и, что еще хуже, у них появлялись отростки, подобные маленьким якорям. Вырвать даже один, значило причинить себе адские муки, - крылышки-отростки выдрали бы плоть живьем. А всего стеблей, вросших в лодыжку, Брун насчитал ни много, ни мало двадцать три. Избавиться от жуткого куста тривиальным способом означало оголить кость на изрядном участке любимого тела. Занятие, откровенно говоря, не из разряда особо приятных, доставляющих эстетическое и физиологическое наслаждение.

Он внезапно захохотал. Истерически, с каким-то надрывом.

Бред полнейший! Он… растет… из земли. Он - живой человек! Словно заурядное дерево - дуб стоеросовый или осина для кола на собственной могиле.

Или это мозг отказывается воспринимать события адекватно? Может, он, Брун, незаметно для себя и окружающих, рехнулся? И не было никакой Магической Черты, вингеротропа, острых жал и чудовищного куба?!

Нет, скорее всего, серые клетки барахлят именно сейчас: иначе, как объяснить, что он не может двинуться с места? Не галлюцинация же. Видимо, страх все-таки делает свое дело - парализует понемногу волю к сопротивлению.

Внезапно глаза Бруна расширились еще больше. Деревья! Они так странно и страшно похожи друг на друга.

Два крупных ответвления - строго симметричных, масса мелких веточек. Провалиться ему в преисподнюю на этом самом месте, если причудливые деревья не были в прошлом …людьми!

Это же адское фантасмагоричное кладбище, а не роща!

Вот это новость! Неужели всякий, кто попадает сюда, превращается в свое жалкое подобие, кошмарный памятник на собственной могиле?!

Однако это противоречит уже не только здравому смыслу. Не может живой организм оставаться одновременно представителем и фауны, и флоры. Разве, что Брун находится… не на родной планете. Допущение при ближайшем рассмотрении показалось не менее абсурдным. Но все, с ним происшедшее сегодня, было настолько ирреальным, что он и эту версию со счетов не сбросил.

Могло произойти следующее. В треклятом вингеротропе случилась непредвиденная поломка, и сложный аппарат вышел на какое-то мгновенье из повиновения. В результате Бруна все-таки забросило в определенную точку, но не Времени, а Пространства. Вот и очутился вместо энного века старушки-Земли, допустим, в настоящем чужой планеты. Ничего себе перспективочка, не так ли?

Яростная попытка Бруна по одному разорвать побеги успехом не увенчалась. Стебли оказались крепче самой толстой рыболовной