Крушение [Анри Труайя] (fb2) читать постранично, страница - 2

опечатку.

Двадцать минут двенадцатого. Она закончила. Фирма «Топ-Копи» располагается на бульваре Бертье, надо ехать через весь Париж.

— На завтрак у нас ничего нет, — предупреждает Франсуаза. — Купи фаршированные помидоры и ножки в сухарях.

Николя скривился.

— Ты что, больше не любишь ножки в сухарях? — удивляется она.

— Люблю, когда они стоят на столе. Но если надо за ними идти…

— Тебе и так нечего делать, а ты еще пререкаешься. Да, не забудь еще хлеб. И накрой на стол.

Николя встал перед ней как истукан. На нем была голубая тенниска. Наверно, потому что она сказала ему, что ей больше нравится красная.

— Зачем мне бегать в поисках работы, когда ты можешь прямо сейчас нанять меня в домработницы. У тебя есть деньги?

Она открыла сумочку, достала десятифранковую купюру и тут же спохватилась:

— Вчера я тебе давала пять франков на хлеб. Сдачу ты мне не вернул.

— Точно. Совершенно забыл, подожди секунду.

Николя роется в карманах с честным и деланно озабоченным видом.

— Куда же я мог их задевать?.. — бормочет он. — А, вспомнил! Я купил сигареты.

— Ничего себе!

— Как только я начну зарабатывать на жизнь, я все тебе возмещу, — с пафосом произносит он.

— Нельзя так много курить!

— Почему? Посмотри на моего отца.

Франсуазе казалось, что в последнее время Николя доставляет особое удовольствие употреблять в разговоре слово «отец». Видимо, это было для него своего рода компенсацией. Она протянула ему десять франков, мельком глянула на себя в зеркало, открыла дверь и стремглав понеслась вниз по лестнице.

Директор «Топ-Копи» был с ней крайне обходителен и в обмен на напечатанное вручил рукопись, состоявшую из двухсот страниц. Она покинула офис очень довольная — сдав одну работу, можно было сразу же приниматься за следующую. За две недели она получит четыреста пятьдесят франков. Своего рода рекорд! Когда Франсуаза выходила из метро на станции «Бак», солнце ослепило ее. Было уже начало октября, а лето все еще продолжалось. На улице царило веселое оживление. Она шла прямиком в кафе «Обриан», в котором обосновался Александр. Ей нередко приходилось вот так заходить за ним в это кафе, поскольку он совершенно забывал о времени. Александр, как обычно, сидел за своим столиком в глубине зала. Перед ним стояла чашка кофе со сливками. Его бумаги были разложены и на приставном столике, и на диванчике. Русско-французский и франко-русский словарь служил ему подставкой для пачки сигарет, пепельницы и большой коробки хозяйственных спичек. Александр писал. Пепел с его сигареты падал на лацкан пиджака.

— А, это ты, — пробормотал он, заметив, что Франсуаза садится рядом с ним.

К их столику подошел официант, чтобы принять заказ.

— Нет, спасибо, ничего не надо. Мы сейчас уходим.

Официант отошел. Александр прочел несколько строк в лежавшей слева от него русской книжке и, немного подумав, начал быстро писать. На губах у него появилась заговорщическая улыбка. Франсуаза смотрела на эту сильную, с выступавшими венами руку, которая скользила по бумаге. Усердие Александра ее забавляло. То, что он был ее мужем, порой все еще казалось ей невероятным.

— Тебе много осталось? — поинтересовалась она.

— Нет-нет…

— У Николя встреча в половине третьего на рю де Пирамид. Может, хоть с этим магазином кожаных изделий что-нибудь выгорит.

— Как же, надейся!

Она взглянула на Александра с удивлением. У него на лице было то же выражение довольного жизнью лодыря, что и у его сына.

— Один шанс из тысячи, — продолжал Александр. — Лучше бы он от моего имени зашел к Брекошону.

— К кому?

— К Брекошону. Я тебе сто раз о нем говорил. У него книжный магазин на бульваре Сен-Жермен. Я тут недавно его встретил, и он дал мне понять, что у него могла бы найтись работа для Николя.

— И ты только сейчас мне об этом говоришь?! — воскликнула Франсуаза. — Но ведь это же так важно, Александр!

— О да, важно! Учитывая, сколько он там сможет заработать…

Александр расправил плечи и, положив руки по обеим сторонам своей рукописи, откинулся на спинку диванчика. Растрепанная бледная девица, с черными кругами вокруг глаз, виляя бедрами, пробиралась к ним между столиками.

— Добрый день, месье. Здравствуй, Франсуаза. Что поделываешь?

Это была Колетт Люше, студентка Школы восточных языков. Не очень хорошенькая, но с чувственным взглядом и большим красивым ртом, она всегда пользовалась успехом у ребят.

— Да ничего особенного, — ответила Франсуаза.

— А почему ты больше не ходишь на занятия?

— Много дел дома.

— Ну, понятно. Ты не видела Альбера?

— Нет.

Франсуаза не знала, о каком Альбере идет речь. Колетт Люше отошла от их столика. В своем облегающем ядовито-зеленом трикотажном платье она прохаживалась среди посетителей, пробегая ищущим взглядом по их лицам. Было ясно, что она ждет приглашения выпить стаканчик. Колетт покинула кафе с видом оскорбленного достоинства. Александр подозвал